Любовь в наследство
Шрифт:
— Ну и что теперь? — спросила она. Солнце освещало Лили сзади, и волосы ее были похожи на нимб. Она завернула штанины пижамы, чтобы не замочить их в росе. Лили могла бы показаться смешной. Но нет, она выглядела необыкновенно сексуальной и была похожа на пятнадцатилетнюю девчонку.
— Ничего. Если он появится еще раз сегодня ночью, я буду готов к встрече с ним.
— Может быть, стоит заявить в полицию?
— О чем заявить? О следах от ботинок?
— Но я ведь заявила о вторжении в мой дом, — сказала Лили.
— Здесь не было никакого вторжения,
Лили, казалось, была готова поспорить. Но она лишь сказала:
— Как ты думаешь, у нас остались еще мюсли с изюмом и орехами?
Приняв душ и переодевшись, Курт и Лили встретились на кухне, чтобы вместе позавтракать. Было всего лишь начало седьмого, но ложиться спать, уже не было смысла. Съев бутерброд с арахисовым маслом, она попросила Курта составить список необходимых продуктов.
— Я съезжу в супермаркет. И вообще мне нужно прогуляться, подумать, осмыслить новые впечатления, сделать кое-какие заметки. Потом все это найдет отражение в моих книгах.
— Даже уроки плавания?
Она сморщила нос.
— Как тебе такой сценарий… Парень пытается утопить героиню романа, потому что не хочет поделиться с ней секретными документами?
— Слишком явный намек. И к тому же… Да будет тебе известно, я не обязан ни с кем и ничем делиться.
— Не обязан? Закон на моей стороне, что бы ты ни говорил. Ты утратил свои права на эту собственность, решив проигнорировать плату за ее сохранность.
— Решив что? Ты просто невыносима. Тебе говорили, что ты глупа и упряма?
— Конечно. Я воспринимала это как комплимент.
Курт было отошел от Лили, но затем передумал и вернулся. Он не собирался оставлять за ней последнее слово.
— Наверное, нам обоим стоит сменить обстановку.
— Хорошо. Я жду тебя в машине.
— Жди в грузовике. Я тебя подвезу.
— Что, если мы оба сядем за руль?
— Лили, не раздражай меня. Я свиреп, когда не высплюсь.
— Да ну? А каким еще ты бываешь? И по каким причинам? — Лили казалась самой невинностью.
— Тебе лучше этого не знать.
— Свирепый, шовинист, упрямый, подозрительный… Я что-нибудь упустила?
— Проверь мое личное дело. Там есть все.
— Несомненно.
Лили стояла, прислонясь к теплому борту грузовика, глядя на унылый старый дом и представляя его в окружении зарослей кустарника. Курт вышел из дома и закрыл за собой дверь.
— Тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Не волнуйся. Все будет в порядке, — сказала она.
— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся он, подойдя к Лили.
— Ты подозрителен и упрям, ведешь домашнее хозяйство еще хуже меня. Но совершенно ясно, что в тебе есть и положительные черты. Например, ты хороший защитник. Но мне не нужен ни защитник, ни сторож, и я хочу, чтобы ты знал об этом.
— Дорогая,
Слова эти повисли в воздухе. Ни Курт, ни Лили не решились углубляться в их смысл и выяснять, что подо всем этим подразумевалось. Но Лили не сомневалась, что в сказанном был подтекст.
Они молча ехали на юг. Курт включил кассету. Зазвучали мелодии кантри. Конечно, Лили следовало бы догадаться, какую музыку любит Курт. Могло бы быть и хуже, гораздо хуже, подумала она и вспомнила жуткие записи тяжелого рока, которые когда-то часами звучали в соседней комнате, где ее мать веселилась со своими приятелями.
На стоянке у супермаркета Лили взяла одну из тележек и пошла в магазин. Курт перехватил у нее тележку, и Лили не сказала ему ни слова. Вероятно, он думал, что она не замечала, когда у него что-то болело и, он плохо себя чувствовал. Но Лили замечала и видела все. Она ведь не слепая! Когда Курту было нехорошо, когда он испытывал боль, у него изменялся взгляд, странной становилась походка. Глядя на него, Лили вспоминала танцоров, скользящих по паркетному полу, или осторожных животных в джунглях.
— Масло, молоко, морковь.
— Прямо строка из алфавита, — усмехнулась Лили. Ей хотелось попросить его уйти и подождать в грузовике. Она и сама купила бы все, что нужно.
Он, должно быть, сумасшедший, подумала Лили, глядя на Курта. Ведь только сумасшедший может каждое утро бегать по горячему песку на пляже. Несомненно, он хотел выставить себя напоказ, похвастаться своей выносливостью и силой. Но стоило ему добраться до кровати, он наверняка падал на нее без сил.
— Итак, ты везешь тележку, а я буду класть в нее продукты, — сказала она. — Но будет еще лучше, если ты посидишь в грузовике, а я куплю все необходимое и вернусь к тебе через несколько минут. Мы собираемся заехать куда-нибудь еще или сразу поедем домой?
— Как хочешь.
Лили вдруг поймала себя на том, что назвала Пауэрс-Пойнт домом. Курт это прекрасно слышал, но промолчал. Но все равно, Лили подобного больше не повторит, потому что уж слишком хорошо это прозвучало. А значит, здесь ей следует быть особенно осторожной. Она давно заучила этот урок. Пауэрс-Пойнт был домом Курта, а не ее. Да, она купила старые документы семьи Курта на аукционе, почувствовала привязанность к одной из его дальних родственниц, но все это совершенно не значит, что Лили стала частью его жизни. Он всего лишь согласился на ее временное присутствие в своем доме, не более того.
На обратном пути они несколько раз останавливались, чтобы перекусить.
— Мир? — спросила Лили.
— Мир, — улыбнулся Курт.
Забравшись на дюны, они сели на теплый песок и молча ели, наблюдая за одиноким рыбаком и одним-единственным серфингистом на воде. Поев, Лили прилегла.
— Если я усну, разбуди меня до прилива.
— На это не рассчитывай. Я тоже буду спать вместе с тобой. — Лили повернулась и посмотрела на Курта. Он тихо смеялся. — Я хотел лишь сказать, что мы оба не выспались прошлой ночью.