Любовь в ритме танго
Шрифт:
Каждый раз дедушка уносил свой ужин на веранду. Он любил есть в одиночестве, чтобы не слышать разговоры бабушки и мамы, — на веранде их голоса приглушались. Я же после ужина занималась тем, что выдумывала истории, в которых главным героем был Родриго Жестокий. Я строила из ящиков, веревок, канатов некое подобие корабля, на котором плыла в Америку, где Родриго ожидала Мария — юная индианка, которая его любила.
Однажды вечером я стояла около своего «корабля», когда ко мне подошел дедушка, обнял меня и поцеловал в макушку.
— Ну как? Тебе нравится? — спросил
— Да, — ответила я. — Я хочу быть похожей на Теофилу.
Дедушка громко рассмеялся, так, как уже не смеялся с тех пор, как год назад из монастыря сбежала Магда.
— Да ты что! Неужели?
— Да. Пойми меня правильно. Я не хочу быть похожей на нее лицом, мне нравятся ее украшения. У нее их всегда было много.
Он покачал головой и внимательно посмотрел на меня.
— Эта женщина никогда не верила в силу денег. Ей нравилось только золото, бедняжке… Бедная Рейна.
Я не поняла, к кому относились последние слова деда. Может быть, речь шла не о бабушке, а о маме, а, может быть, о моей сестре. Мы сели за стол на кухне, а он опять рассмеялся. Я слышала, как где-то глубоко в доме тетя Магда говорит с дядей Мигелем на повышенных тонах: «Ты поверил этому козлу, а не мне. Что ты нашел в этой шлюхе… Ты совсем перестал считаться со мной, хотя я родила тебе девять сыновей! На четыре больше, чем она! И все равно ты бегаешь к ней… Ты опять напился… Есть Бог на небе, он все видит, он тебя накажет… Я напишу на тебя жалобу в городской совет. Я больше не могу выносить этого…» Потом я услышала спокойный голос отца, он сказал что-то смешное, и все засмеялись. Мой отец всем дарил только хорошие эмоции. Тетя, похоже, ушла, потому что я услышала, как отец сказал: «Женщины! Как их поймешь! Познакомишься с той, которая тебе нравится, посвятишь ей себя, подаришь кольцо, содержишь ее, делаешь ремонт в доме каждые три года, защищаешь ее, встаешь ночью к детям, кормишь их… И что? Никакой благодарности! Что им нужно?»
В это время я думала о своем конкистадоре — Родриго Жестоком. Я представляла его жизнь среди перуанцев, в моих фантазиях они мало чем отличались от европейцев.
Неожиданно дедушка вышел из задумчивости и сказал:
— Его звали Родриго.
— Я это знаю. Тут написало. Скажи мне, когда он жил и умер?
— Ох, не знаю! Примерно три столетия тому назад — в середине семнадцатого века, думаю, он был самым богатым из всех.
— Я это заметила.
— Смотри сюда, — дедушка поднялся, обошел стол кругом и указал на карту, которая висела на стене прямо напротив меня. — Посмотри, эта красная полоса показывает границы его владений. Видишь? Я думаю, что он обладал в Перу властью большей, чем многие европейские короли, — дедушкин палец упирался прямо в середину изображенного на карте государства.
— Как здорово! — воскликнула я, — реальность явно превосходила мои самые смелые ожидания. — И как он все это завоевал?
— Завоевал? — дед смущенно смотрел на меня. — Нет, Малена, он ничего не завоевывал. Он купил эти земли.
— Что ты хочешь сказать? Я не понимаю.
— Он просто их купил. Он дал очень
— Да, но тогда… Кто же был конкистадором?
— Например, Франсиско Писарро. Тебе разве не рассказывали о нем в колледже?
— Да, — сказала я, начиная огорчаться, — но я хотела знать о ком-нибудь из нашей семьи.
— В нашей семье никогда не было никаких конкистадоров, дочка.
Я с силой прикусила губы. Мне хотелось убить дедушку, потому что он говорил то, что не было правдой, не могло быть правдой.
— Но тогда… Ты можешь объяснить мне, какого черта они делали в Америке?
Мой злобный тон испугал даже меня. При этом само построение фразы не было для меня привычным. Я сама себе удивилась.
— Они вели там дела, Малена. А ты о чем подумала?
— Но они же не были пиратами!
— Кто тебе это сказал? — спросил дедушка с улыбкой. — Они ездили туда, чтобы купить в Перу табак, специи, кофе, какао и другие товары, а потом отправляли их в Испанию на собственных судах. По дороге они заходили в разные порты, покупали там ткани, сухофрукты, оружие… — он сделал паузу, потом заговорил почти шепотом: — и рабов… Они все это продавали и получали хороший доход.
Когда дедушка посмотрел на меня, ожидая какой-нибудь реакции, мне было нечего сказать. Мир вокруг обрушился, а у меня не было сил, чтобы его восстановить. Дедушка обнял меня и поцеловал дна раза в висок.
— Мне очень жаль, принцесса, но это правда. Могу утешить тебя лишь тем, что скажу: Фернандес де Алькантара никогда никого не убивали.
— Это очень важно для меня!
— Я знал это, — сказал дед, качая головой и глядя на меня так, будто ожидал услышать нечто ужасное. — И этим ты отличаешься от сестры. Вы так похожи, так похожи, но я всегда знал, что вы разные…
— Что ты такое говоришь, дедушка? — взволнованно спросила я, не понимая ни слова из того, что он сказал. — Понятно, что ты имеешь в виду: Мы с Рейной совсем не похожи, она намного лучше меня.
Он изменился в лице и посмотрел на меня как-то по-особенному. Теперь дед рассматривал меня, как будто пытался найти в моем облике ответы на свои вопросы. Пауза затягивалась, что немного меня пугало. Когда он заговорил, его голос звучал уже не так, как обычно.
— Не говори так, Малена. Я слышал эту фразу много раз в жизни, и всегда она причиняла мне боль.
— Спроси у мамы, она подтвердит мои слона, ты увидишь…
— Мне абсолютно наплевать на то, что скажет твоя мать! — воскликнул дед. — Я знаю, что это не так, и все!
Я впервые видела дедушку таким возбужденным и испугалась. По моей спине побежал холодный пот. Мне ничего не оставалось, как признать, что опасения, которые относительно деда высказывали мама и Рейна, не были безосновательными. Когда он нервничал, то принимался быстро-быстро ходить по комнате, казалось, его сжигает внутренний огонь.