Любовь в заказе не значится
Шрифт:
Уже от одного этого можно было кончить. Варшавский метил ее. Первый раз за все те многочисленные разы, когда они занимались сексом или по-быстрому как животные спаривались.
После паршивого вечера, слезной ночи и полного раздрая на душе эта его грубость была как награда. Именно так и хотелось. Ощущать распирающую, движущуюся мощь внутри. Чувствовать боль от укуса и крепкого захвата на ягодице. Тонуть в черноте глаз… Как в омуте. И оживать.
Новый день. Без тайн. Без опасений испугать. Снова под ним. И остро!
Бедра
Быстрее.
Глубже.
Еще быстрее.
С хриплым стоном заполняя спермой жадную, туго сжимающую член плоть.
И все двигаясь, толкаясь, целуя. Пока комнату не огласил крик. Громкий, надрывный, ищущий, казалось, не из горла, а от самого сердца.
– Игорь!
После сумасшествия в кровати отпускать Варшавского на работу не хотелось. Ради еще хотя бы часа вместе она готова была войти в роль вечно одинокой, скучающей любовницы и якорем осесть у него на коленях. Останавливал взгляд, напряженный, внимательный. Не так должен был смотреть мужик после отличного секса. Но Игорь словно что-то продумывал, прикидывал, и это "что-то" наверняка было связано с ней.
Неспокойное бабское любопытство требовало спросить. Хорошо оттисканная за утро попа чуяла, что лучше молчать, и Ольга ей доверилась.
Пока Игорь колдовал над сковородкой, она надела вчерашнее вечернее платье. Чтобы не выглядеть бледной молью, пощипала перед зеркалом щеки. Морально подготовилась к тому, что после завтрака поедет домой, зароется носом в подушку и, лишь отоспавшись, займется разбором вчерашних полетов.
Но Варшавский все переиграл. Еще у порога кухни он заставил ее развернуться и сменить платье на одну из его маек. Потом рядом с чашкой кофе положил ключи.
– Я задержаться не могу, и отвезти тебя не успею. Оставайся. Еда в холодильнике есть, а вечером прокатимся к тебе.
От неожиданности Ольга чуть не уронила ключи в чашку.
– Ты совсем бесстрашный? А если я потом не захочу их отдавать? Жить здесь останусь?
– в шутку обалдело уточнила она.
– Я же сказал, вечером скатаемся. Соберешь все, что тебе надо.
– Варшавский как уминал свою глазунью, так и продолжил есть.
– Но… - любопытство снова потребовало ясности, но попа опять одержала верх.
– Хорошо. Все вечером.
Боясь даже начать анализировать, Ольга тряхнула головой, снова покрутила в руках ключи и вернулась к кофе.
Потом! Немного потом она обдумает, куда завели их последние сутки, а сейчас - еда, сон, разбор полетов. Место дислокации новое, но план прежний. Так казалось проще.
Стоило Игорю выйти за дверь, от аппетита не осталось и следа, а
Ее вчерашняя выходка точно не могла пройти без последствий. Дело на нее завели еще вечером. За ремонт машины она тоже уже обещала заплатить. Осталось выяснить: сколько, кому, и какая статья теперь появится в ее личном деле.
Поднимать старые связи не пришлось. Хватило звонка Розе, отработавшей пять лет в криминальном обозрении на телевидении. Без комментариев выслушав ее рассказ и просьбу, подруга тяжело вздохнула. Прежние встречи с Хасимом проходили без таких феерических последствий. Хватало плеча, чтобы выреветься, и пары рюмок водки.
К счастью, читать нотации Роза не стала. В конце разговора она сухо сказала: "Жди!", а через полчаса отзвонилась с результатом.
Тот поразил Ольгу еще сильнее, чем ключи от квартиры.
Никакого дела на нее не было. Патрульные, которые выезжали на место ДТП дружно отрапортовали о том, что водитель не справился с управлением автомобиля и въехал в стену. На ровной дороге! За рулем новенького, взятого напрокат Лексуса!
Уже понимая, чьих рук это чудо, Ольга до боли закусила губу. Однако не тут-то было. Роза не была бы Розой Безенсон, если бы не стала разбираться дальше.
Второе открытие повергло Ольгу в шок еще сильнее. Абсолютно целого и здорового Хасима, который крыл ее матом на чистом русском и придумал себе сотрясение, чтобы уж точно упечь ее за решетку, "оставили в больнице до консилиума".
Последнюю новость Розе пришлось повторить два раза. Ольга слышала слова, но мозг отказывался воспринимать их значение.
– Зачем?
– только и смогла произнести она.
– Медсестра, с которой я общалась, сказала, что не знает.
– Но он… Хасим цел. Я точно помню. На нем и царапины не было.
– Распоряжение лечащего врача. Капельница с глюкозой, дротаверин внутримышечно и ждать консилиума.
– Бред… - Ольга уперлась непонимающим взглядом в кухонный гарнитур. Всегда аккуратный Варшавский сегодня так спешил, что оставил на ней свою кружку. Простую белую, без рисунков, но с удобной ухватистой ручкой.
– А к ним в больницу никто больше не звонил по поводу Хасима?
– пришла в голову совершенно безумная мысль.
– Ну, Оль, у тебя и вопросы!
– Сможешь узнать?
– Блин… Ехать придется. Второй раз та баба просто так говорить по телефону не станет.
– Я все компенсирую!
– Компенсаторша, - Роза, как ежик, недовольно фыркнула.
– Ладно. Только не сегодня. Мне еще на Лобанова поработать нужно. Он в отличие от некоторых зарплату платит.
– Роз…
– Завтра!
– подруга даже не дала шанса уговорить себя.
– Вечером после работы смотаюсь и все тебе сообщу. Если хочешь, могу еще пламенный привет бывшему передать.