Любовь-весенняя страна
Шрифт:
Не догнав рокового «Форда». 2
Ведь недаром предчувствовал Коля,
Что сегодня случится беда.
Обернулася в ужасе Рая,
Завизжали её тормоза.
Ой ты Рая, суровая Рая,
Что с реки ты не сводишь глаза.
Ты бросаешься в волны с обрыва,
На лице твоём чёрная тень...
И напрасно на энской дороге Поджидали компрессор в тот день.
Он доставлен был только назавтра,
Сам диспетчер доставил его.
А от бедного Коли и Раи
Только там, где утёс Тамерлана,
Слышен часто шофёрский сигнал.
Там лежит от «Форда» карбюратор И от «АМО» помятый штурвал.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездиет там шоферов.
Среди них был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирёв
Вот, собственно, и вся история. Правда, боюсь, что несколько куплетов я всё же позабыл. Когда после долгих лет забвения Галича и проклятий в его адрес случился первый в нашей стране вечер памяти (а это было в начале перестроечных лет), я вёл ту встречу в Московском Доме Кино. И тогда я рассказал эту незатейливую историю и прочитал наше совместное стихотворное баловство.
* * *
В мои годы сердечная лирика? Ничего нет смешней и опасней. Лучше с тонкой улыбкой сатирика сочинять ядовитые басни.
Не давать над собой насмехаться, тайники схоронить в неизвестность, и о чувствах своих отмолчаться, понимая всю их неуместность.
Иль, вернее сказать, запоздалость, потому что всему свои даты...
Но идёт в наступленье усталость, и всё ближе и горше утраты.
Меж датами рожденья и кончины (а перед ними наши имена) стоит тире, черта, стоит знак «минус», а в этом знаке жизнь заключена.
В ту черточку вместилось всё, что было. А было всё! И все сошло, как снег. Исчезло, растворилось и погибло, чем был похож и не похож на всех.
Погибло всё моё! И безвозвратно.
Моя любовь, и боль, и маета.
Всё это не воротится обратно, лишь будет между датами черта.
МОНОЛОГ «ХУДОЖНИКА»
Прожитая жизнь — сложенье чисел: сумма дней, недель, мгновений, лет. Я вдруг осознал: я живописец, вечно создающий твой портрет.
Для импровизаций и художеств мне не нужен, в общем, черновик. Может, кто другой не сразу сможет, я ж эскизы делать не привык.
Я малюю на живой модели: притушил слезой бездонный взгляд, лёгкий штрих — глазищи потемнели, потому что вытерпели ад.
Я прорисовал твои морщины, в волосы добавил белизны.
Перекрасил — в горькую! — улыбку, два мазка — и ты нехороша.
Я без красок этого добился, без кистей и без карандаша.
Близких раним походя, без смысла, гасим в них глубинный тёплый свет. Сам собою как-то получился этот твой теперешний портрет...
ЛИСТОПАД
Как тебе я, милый, рад, мот, кутила-листопад.
Ты, транжира, расточитель, разбазарил, что имел.
Мой мучитель и учитель, что ты держишь на уме?
Разноцветные банкноты тихо по миру летят, а деревья, как банкроты, изумлённые торчат.
Жизнь безжалостная штука, сложенная из утрат...
Ты прощаешься без звука, друг мой, брат мой листопад: отдаёшь родные листья, ты — образчик бескорыстья. Успокой мою натуру, ибо нет пути назад. Разноцветные купюры под ногами шелестят.
Я беспечен, я — бездельник, я гуляю наугад, а в садах костры из денег в небо струйками дымят.
Как тебе я, милый, рад, листопад — мой друг и брат.
Существую в натуге, в заколдованном круге, тороплюсь, задыхаюсь и боюсь опоздать. Меня кроют невежды, покидают надежды,
но несусь!.. И не в силах я себя обуздать.
Что же это такое?
Нет на сердце покоя,
мой паршивый характер — неуёмный злодей. Откажусь от амбиций, надо угомониться,
жить попроще, полегче, безо всяких затей.
Новизны ждать наивно, как-то бесперспективно...
Я за склоны цепляюсь, я давно на весу.
Ох, хватило бы силы сзади выдернуть шило!
На душе стало б тихо, как в осеннем лесу.
Но несу, как проклятье, окаянный характер.
Он сильней, он — хозяин; и ворочает мной.
В суете и тревоге я бегу по дороге,
пока сам не останусь у себя за спиной.
1985
Жизнь, к сожалению, сердита, она не жалует старьё.
Одни взлетают на орбиту, другие катятся с неё.
Таков закон круговорота, и исключений никаких: одни уходят за ворота, иные входят через них.
И те, кто взлезли на орбиту, и те, кто шлёпнулся, упал, одною, в общем, ниткой шиты...
И у разбитого корыта у всех на всех — один финал!
Откинешь в сторону копыта,
хоть будь ты вошь, хоть будь ты вождь.
Обратные пути закрыты —
жизнь не воротишь, не вернёшь.
1983
Мы отпускаем тормоза...
Кругом весна, в глазах раздолье!
К нам собираются друзья, а мы готовимся к застолью.
Да будет день — из лучших дней! Пусть все из нас его запомнят.
Мы в гости ждём своих друзей и отворяем окна комнат.