Любовь заказывали? (сборник)
Шрифт:
– Мы-то не против… – вздохнул Моше, но тему больше не поднимал.
Перед тем как прощаться, Лариса неожиданно попросила израильтянина отойти с ней на два слова в сторону. Моше почувствовал себя неловко перед ее спутником, но отказать было бы еще глупее.
Они поговорили. Потом Моше попрощался с Петром.
– Если чего нужно будет, сразу на мобильный звони.
– Спасибо, – пожал ему руку Деникин.
Уже отойдя на несколько шагов, Моше
– Я не по службе к тебе приехал, – сказал он. – А просто так.
– Перед отъездом еще встретимся, – улыбнулся Петр. – Как положено, не торопясь. А то все скомканно получилось.
– Идет, – согласился Моше и заторопился по улице. Большой, толстый. «Сибирский какой-то, – подумал Деникин. – И совсем невеселый».
– Ты не обиделся, что я с ним уединилась? – спросила Лариса.
– Я на тебя давно не обижаюсь.
– Вопрос касался Наташки.
– А при чем тут Наташка? – удивился Петр.
– У них очень сильная медицина. И есть Центр по изучению СПИДа.
– А что ты мне не сказала?
– А чем бы ты помог? Я туда писала. У них появилось новое лекарство, они набирали группу больных для апробации.
– Что тебе ответили?
– Что мест уже нет.
– А ты?
– Что – я?
– Не поверю, чтобы тебя это остановило.
– Я узнала, какая первичная информация о больном необходима. И приехала сюда.
«А я думал, она ко мне приехала», – мелькнуло в мозгу Деникина.
– Я к тебе приехала, – как будто прочла его мысли Лариса. – Но завтра мы поедем в Реховот. Ты не возражаешь?
– Нет, конечно. Но они же тебе отказали?
– Я нашла общих знакомых. Они обещали выяснить. Помочь, если это возможно. И Моше обещал, у него есть связи.
– Понятно.
Они пошли домой. Переоделись. Приняли душ. Потом прошлись легким шопингом по близлежащим магазинам. На входе в крупный универмаг их ощупали металлоискателем и осмотрели содержимое сумок.
Такие меры никак не отражались на праздной и веселой толпе, заполнившей тель-авивские вечерние улицы.
Их настроение тоже несколько поднялось. И совсем исправилось в маленькой кофейне, где они, сидя среди беззаботного и веселого местного люда, поглотили несметное количество невероятно вкусных сладостей.
Перед уходом у Ларисы зазвонил мобильный. Она перекинулась с кем-то несколькими фразами на английском и отключилась. По заблестевшим глазам Петр предположил, что говорили о чем-то важном. Не удержался, спросил, с кем болтала.
– С Моше, – неохотно ответила она.
– А почему на английском? – удивился Деникин.
– Чтобы ты не понял, – просто сказала Лариса. – Не обижайся, – заметив его реакцию, попросила она. Встала, обняла двумя ладонями его голову, прижалась щекой к его лбу: – Миша узнал о Центре. Завтра
Перед тем как лечь спать, включили телевизор. И сразу наткнулись на видеоряд с трупами. Палестинец-камикадзе своим автобусом убил двух стоявших на остановке солдат, женщину и ребенка. У места трагедии собралась негодующая толпа. Они скандировали антиарабские лозунги. Уже горели на асфальте поминальные свечи.
В одном из военных, работавших на теракте, Деникин узнал Моше. Тот, сгорбившись, что-то рассматривал на земле. Потом камера переместилась, и Петр его больше не видел.
– Ну их всех к черту! – выругался Деникин. Если все принимать близко к сердцу, сердце лопнет. Он повернулся к Ларисе, обнял ее, прижался, вытесняя скопившееся в мозгу плохое. Она ответно подалась к нему, умело и бережно помогла.
«И пусть все катится к чертовой матери, – думал Деникин. – Я приехал сюда к Лариске. Остальное – их проблемы».
10
Следующее утро тоже было солнечным, но Лариса была необычно напряженной и замкнутой. Петр жалел ее, понимая, как это тяжко: метаться между отчаянием и надеждой. У нее, конечно, железный характер, но еще неизвестно, что лучше: прятать все внутри стального кокона или выплеснуть наружу, как это делают большинство женщин. Если б внутри стального кокона было и сердце железное…
– Мы в Реховот? – спросил Деникин, заводя свой «фордик».
– Нет, – ответила Лариса и назвала неизвестное Петру место.
После тщательного изучения карты Деникин его нашел.
– Далеко? – спросила Лариса. Она уже подготовила объемистую папку, видимо, с Наташкиными медицинскими документами, извлеченную из чемодана.
– Здесь все рядом, – улыбнулся Петр.
И действительно, через полтора часа она уже входила в двери института с мудреным названием.
Ожидание было довольно долгим. Петр курил, гулял по окрестным тенистым улочкам, прочитал купленную здесь же толстую израильскую газету на русском языке. Это не отвлекало. Мысли были рваными и нервными. Ларисино состояние передалось Деникину, он очень легко представлял себе ее ощущения.
Наконец Лариса появилась на ступеньках. Легко сбежала вниз. Пошла к их автомобильчику. Деникин, сидевший рядом на лавочке, поднялся навстречу:
– Ну как?
– Никак, Петенька, – просто ответила она. – Поздно, говорят.
Потом она навзрыд плакала на заднем сиденье, и Петр думал о том, что так оно лучше. Не в смысле, что Наташке не помогут, а в смысле что нельзя Лариске держать все в себе.
– Куда теперь? – спросил он, когда Лариса немного успокоилась.
– Куда хочешь, – ответила она и прикрыла глаза.