Любовь жива

Хьятт Сандра

— Иди в душ первая, — сказал Макс, — мне еще нужно кое-что сделать.

Что ж, необходимость в придумывании отвлекающего маневра отпала сама собой. Макс вытащил из сумки ноутбук, включил его, вытянулся на кровати и застучал по клавиатуре.

— Мы уедем завтра сразу после завтрака, — сказал он, не глядя на Джиллиан.

Она почувствовала огромное облегчение от его делового тона, облегчение и немного… разочарования?

Джиллиан приняла душ и переоделась в пижаму, пытаясь как можно больше времени провести в ванной, но в конце концов ей пришлось выйти. Каким будет ждать ее Макс? Она решила,

что лучше бы ему держать дистанцию. Так будет безопаснее.

Готовая встретить взгляд Макса одним из самых равнодушных своих выражений, Джиллиан вошла в спальню и резко остановилась, едва взглянув на него. Он сидел в кровати, откинувшись на подушки, с ноутбуком на коленях, но его голова была запрокинута, а глаза закрыты. Она позволила себе несколько секунд поразглядывать его. Когда он спал, он еще сильнее напоминал Этана — те же длинные ресницы, лежащие на высоких скулах, то же мягкое выражение лица. Спящий Макс был еще менее опасен, чем Макс равнодушный. И все-таки это зрелище разбудило в ней нежность.

Она на цыпочках обошла кровать, приподняла одеяло ровно настолько, чтобы проскользнуть под него, натянула его до самого подбородка, легла ровно и только тогда осмелилась взглянуть на Макса.

Его глаза были приоткрыты, на губах играла легкая усмешка.

— Что? — воинственно спросила она.

— Боишься меня разбудить?

— Нет, — соврала она.

Его улыбка исчезла с губ и зажглась в глазах. Он всегда понимал, когда она лукавила, однако раньше это не было такой уж проблемой. Он закрыл ноутбук и встал, разглядывая ее, и она в отличие от него не имела ни малейшего представления о его мыслях. Наконец он отошел к двери в ванную и снова остановился. Она увидела четко очерченный силуэт на фоне освещенной ванной, широкоплечий, узкобедрый.

— Кстати, милая пижамка, — сказал он и закрыл за собой дверь.

Милая? Скорее очень много говорящая о ее зрелости — лимонно-желтая, с танцующими мишками. Этан помог ей выбрать. В любом случае сейчас она нравилась Джиллиан куда больше, чем открытый шелковый пеньюар, который так нравился Максу. Она залезла в постель и попыталась заснуть, но поймала себя на том, что вместо этого вслушивается в звуки, доносящиеся из ванной. Она вспомнила время, когда они жили вместе, и постаралась не вспоминать подробностей. Однако когда он лег рядом с ней, его запах, мучительно знакомый, положил конец ее стараниям.

Макс предпочитал спать голым, и Джиллиан безмолвно взмолилась, чтобы эта его привычка изменилась, чтобы на нем была парочка славных толстых пижам и шерстяные носки. Ей совсем не хотелось случайно наткнуться рукой на его теплую обнаженную кожу. Она скрестила руки на груди, ноги — в лодыжках и затаилась, прислушиваясь к каждому его вздоху в темноте.

— Спокойной ночи, Джиллиан, — сказал он грудным, соблазнительным голосом.

— Спокойной ночи, — пискнула она.

Это будет очень долгая ночь, по крайней мере для нее. Зато дыхание Макса стало ровным и глубоким уже через несколько минут. Неужели уже заснул? Неужели его совсем не волновало ее присутствие? Она должна была быть благодарна ему, но почему-то чувствовала себя… оскорбленной. Джиллиан повернулась к нему спиной и поправила подушку. Рано или поздно сон придет, но скорее поздно, чем рано.

Поздно

ночью ее разбудил слабый голосок, звавший маму. Джиллиан поспешила в детскую. Этан сидел на краю кроватки, но ему хватило звука ее голоса и прикосновения, чтобы успокоиться и уснуть.

Если бы она могла успокоиться так же легко… Она нехотя повернулась в сторону двери и застыла.

Макс стоял в дверях. В трусах-боксерах.

Рыжий свет ночника озарял темную ткань и мускулистое тело, оставляя глубокие тени в ложбинках и впадинках.

— Он в порядке? — спросил Макс.

— Да.

Она медленно подошла к нему — достаточно близко, чтобы ощутить его тепло.

— Он часто так?..

Джиллиан оглянулась на Этана:

— Бывает.

Макс помолчал.

— Было тяжело? — мягко спросил он. — Одной?

Он заправил прядь волос ей за ухо, проведя пальцами по ее щеке, — нежное касание, почти интимное. Она была бы рада ему, если бы позволила себе. Джиллиан сглотнула.

— Нелегко.

— Ты никогда не думала позвонить мне?

Его рука легла ей на плечо, как будто ему тоже не хотелось разрывать контакт.

— Думала. — Каждый день, иногда каждый час. — Но ты этого не хотел.

— Не хотел, — подтвердил он.

— Иногда мне было одиноко.

Она никому в этом не признавалась, хотела казаться сильной, чтобы никто не смог осудить ее решение, но все равно думала о Максе, тосковала по нему.

— У тебя больше никого не было?

Ей показалось или рука у нее на плече действительно напряглась?

— Нет.

На это у нее не было ни времени, ни желания. Она отдавала всю себя сыну и работе. К тому же разрыв с Максом прошел слишком болезненно, и она не думала, что когда-нибудь захочет снова пройти через это. Одиночество было ценой за спокойствие — ее и Этана. И все-таки она скучала по Максу, жалела, что его нет рядом в моменты вроде этого.

— Ты вырастила прекрасного ребенка.

Гордость в его голосе согрела ее.

— Спасибо, но не знаю, насколько это зависело от меня. Он с самого начала был настоящим ангелом, спокойным, жизнерадостным. Мне повезло.

— Я думаю, это у него от тебя.

Он погладил ее по плечу.

— Может, но решительность, с которой он добивается желаемого, — это твое.

Его белые зубы блеснули в улыбке. Именно таких моментов ей недоставало.

— Ты сможешь уснуть? У тебя всегда были проблемы с этим.

Вопрос был вполне невинный, как и прикосновение руки к ее шее, но она слишком хорошо помнила способ, с помощью которого он убаюкивал ее.

— Достигается упражнением.

А вот чему она так и не научилась, так это контролю над своей реакцией на этого человека. Даже сейчас ей хотелось протянуть к нему руку, провести пальцами по его груди, проверить, вызовет ли прикосновение полузабытые ощущения, вспыхнет ли удовольствие с былой силой…

Воздух между ними словно нагрелся и заискрился. Не в силах устоять, Джиллиан подалась к нему. Она не должна была жаждать его прикосновения, но он был отцом ее ребенка, и с ним она оставила большую часть себя, чем с кем бы то ни было другим. В тусклом свете она увидела, как его взгляд скользнул по ее губам. Джиллиан затаила дыхание, время застыло.