Любовь.ru. Любовь и смерть в социальных сетях
Шрифт:
– Хоть в это не лезь, – разозлился Стас. – Ты что, думаешь, мы посидели, потрепались, нажрались и разошлись? Вчера, по-твоему, было бла-бла-бла? Люся ему уже звонила.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что потом она звонила мне!
– Почему тебе?
– Спроси у нее. Тебе она тоже позвонит, не переживай. Короче, встретимся у тебя на работе. На бывшей работе. Через час.
– Стас, я могу не успеть!
– А ты постарайся.
Он дал отбой. Люба чуть не заплакала. Сначала переживает, что она без разрешения ушла из дома, подвергла свою жизнь опасности, а потом
«Почему я его слушаюсь? – думала она, несясь в машине. – И Люська хороша. Сколько раз говорила, что готова ему физиономию расцарапать! За меня и все его хамские выходки. А теперь звонит, планы строит. Эфиры с ним обсуждает. Интересно, был бы он толстый и лысый, помнила бы она номер его телефона?»
Как Люба ни старалась, Стас все равно приехал первым. Ведь в отличие от нее Самохвалов добрался на метро и не преодолевал пресловутые московские пробки. Когда Люба влетела в холл, растрепанная, запыхавшаяся, в расстегнутой шубе, он стоял у рецепции и раскидывал свои сети перед той самой «мордастой мормышкой». Девчонка заливисто смеялась и строила красавцу глазки, а он цвел, как мак, и, кажется, уже забил в мобильник номер ее телефона. Люба перевела дух.
Увидев ее, Стас недовольно сказал:
– Где ты шатаешься? Полчаса уже жду!
– Стас, пробки… – развела она руками. – И потом: я вижу, тебе не скучно.
– Любовь Александровна, вас давно ждут, – официально сказала секретарша. И, интимно понизив голос, добавила: – Главный.
– Я уже иду. Позвони ему.
– Конечно, конечно. – Девчонка улыбнулась Стасу и потянулась к телефону. – Кофейку вам сделать?
– Не откажусь, – просиял Самохвалов. Люба поняла, что кофеек не ей предложили. Ей – аудиенция у главного, вынос мозга. А Стасу сахарок, улыбка и чашечка кофе.
– Катя, тут Петрова пришла. Пригласить?
«Мордастая мормышка, – зло подумала Люба. – Самохвалов, я тебя сдам. Скажу, как ты ее за глаза называешь. Пусть она тебе тоже нахамит! Должна же быть на свете справедливость!»
– Любовь Александровна, пройдите. Вас разрешили впустить. – Ледяной взгляд, как ушат холодной воды: иди, не мешай нам. У нас все уже на мази. Мне девятнадцать, тебе сорок! Я знаю, как падать на рельсы и что делать с маньяком в лифте! Я победила!
Люба беспомощно оглянулась:
– Стас…
– Я у тебя в кабинете подожду. Кофейку попью.
– Он заперт.
– У меня есть ключи, – тут же вызвалась несносная девчонка. Любе захотелось ее убить.
«Я открою любые двери, – насмешливо посмотрел на нее Стас. – И по струе льющейся воды определю, где стоит унитаз».
– Я приготовила ужин, дорогой, но не успела купить хлеба. Не забудь мне напомнить. Или купи сам, пока я занята. И еще: у нас в прихожей вешалка висит на одном гвозде.
«Сама ты вешалка!» – красноречиво сказала ей взглядом девчонка.
«Это моя собственность! – молчаливо ответила ей Люба. – Не лезь!»
– Где у вас тут булочная? – поинтересовался Стас.
– У нас только аптека! – сказали они хором.
– Ага! Значит, лейкопластырь есть! Пойду
«Зачем я сказала про вешалку?» – в отчаянии думала Люба, входя в лифт. Лучше уж вызвать «мужа на час». Или самой взяться за молоток. Она представила облепленную лейкопластырем вешалку и ужаснулась.
– А что? Держится и ладно! Шмотками завесится, и будет классно! Нам что важно? Чтобы одежда не валялась на полу! Главное – результат. А уж каким путем…
– Если бы я знал, Любовь Александровна, что вы так переживаете…
Это уже шеф. Смотрит на нее сочувственно. А она плачет из-за пластыря, вовсе не из-за увольнения. И из-за того, что мужчина, с которым она давно рассталась, у дам нарасхват. Это из области психологии, и она должна это понимать. Но все равно… Сорок лет, и все меньше маленьких женских радостей. А ему предложила кофе… в ее кабинете… девятнадцатилетняя девчонка…
– О господи! Катя! Принеси воды!
Та самая Катя. Дубль два. Это с ней «мордастая мормышка» сплетничает по телефону в свободное от работы время. Да и в рабочее тоже. Катя – «верхняя» секретарша. Она постарше «нижней» и посимпатичнее. Интересно, у них с шефом чисто деловые отношения или как?
«Почему меня это волнует? Все мысли об отношении полов. О сексе…»
– Садитесь же, Любовь Александровна!
Она села. Пришла Катя со стаканом воды.
– Кофе хотите? – Люба кивнула. – Катя, два кофе. Мне без сахара, – сказал шеф. Люба промолчала. – Василий Федорович пролил свет на вчерашнее недоразумение. Оказывается, к синяку вы не имеете никакого отношения. Виноват дверной косяк, – внимательно посмотрел на нее главный.
– Да, косяк, – кивнула она.
– Что касается производственного конфликта… – Он вздохнул. – Любовь Александровна, мне, если честно, жаль с вами расставаться. Да и вы… Вы умная женщина, грамотный специалист, но человек не деловой, согласитесь. Вам нужен кто-то, кто будет заниматься рутиной. – Она кивнула. – Вот и позвольте нам… – Он снова вздохнул. – Да не молчите вы!
– Я должна как-то оправдываться, понимаю… Но… но я его била… – Она опять расплакалась. – По лицу…
Пришла Катя с подносом, на котором стояли две чашки кофе, и замерла в дверях. Посмотрела на Любу и спросила:
– Что, опять воды?
– Да! – рявкнул шеф. – Куда кофе-то понесла! Оставь!
– Сами не знают, чего хотят, – пожала плечами Катя и, поставив чашки на стол, уплыла.
– Любовь Александровна, мне сейчас самому психолог понадобится! – взмолился главный.
– Я… я постараюсь… взять себя в руки… – Она вытерла слезы. – У нас с Василием Федоровичем профессиональные разногласия.
– А я слышал, вы благотворительный фонд организуете, – удивленно сказал шеф.
– Откуда вы знаете?
– Он сегодня заходил. Рассказывал. Говорил, что его позвали на эфир. Ваша, кстати, подруга.
– Да, я знаю, – кивнула Люба.
– Я уже ничего не понимаю! Так вы друзья или враги?
Пришла Катя со стаканом воды.
– Поставь. И иди. Да, принеси нам что-нибудь к чаю.
– Вы же кофе пьете!
– Ну, к кофе!
– Что, торт?
– Хоть что-нибудь принеси!