Любовь.ru. Любовь и смерть в социальных сетях
Шрифт:
Такое ощущение, что сотрудники полиции смотрели бесчисленные сериалы про себя, чтобы посмеяться, а потом невольно стали копировать экранных персонажей. Вот еще один психологический феномен. Люба замерла, пытаясь настроиться на волну Парамонова, уловить его реакцию.
– Ольгу Ивановну убили, – грустно сказал Стас и тяжело вздохнул. Вот ведь незадача!
– Я знаю, – кивнул Парамонов.
– Ведется расследование.
– Я и об этом догадываюсь. Ну а ко мне-то с чем?
– Вы уходили со склада последним.
– Допустим… Вы хотите сказать, что это я ее
Вошла Оксана с подносом.
– Ксана, скажи им… – Парамонов закашлялся. – В котором часу я позавчера пришел домой?
– Поздно, как всегда. Погода была ужасная, ты простудился и на следующий день слег. – Она с легким стуком опустила поднос на журнальный столик: – Угощайтесь.
– Я уже в тот день почувствовал себя плохо. И заехал в аптеку… – Пальцы Парамонова принялись проворно плести паутину. – Вот распечатка моих расходов… Я расплачивался в аптеке кредиткой… Посмотрите. – Он развернул ноут к Стасу. – Время последней покупки.
– Одиннадцать тридцать пять…
– Там указано, где она сделана… Смотрите: время, дата, номер дежурной аптеки…
– И что?
– Я вам сейчас покажу эту аптеку на карте… – Вновь почти неуловимое движение длинных пальцев. – Пожалуйста…
– Так это же…
– В десяти минутах езды от моего дома. Вот и считайте… Я не знаю, когда ее убили, но в половине десятого, когда я уходил со склада, Ольга Ивановна еще была жива. Было скользко, пробки, и я потратил на дорогу домой больше двух часов. Вот прогноз погоды на тот день и места, где дороги были забиты. – Пальцы Парамонова поползли по клавиатуре. – Главная пробка образовалась на Кольце, здесь я простоял минут сорок…
Стас сначала тупо смотрел на карту, где флажком была обозначена дежурная аптека, в которой Парамонов вечером, в одиннадцать тридцать пять, в день убийства Ольги Ивановны покупал лекарства от простуды. Потом, поморщившись, взглянул на отчет о плохих погодных условиях:
– Да знаю я! Сам в тот день рулил! Да, не клеится. Но ведь где десять, там и девять.
– Не понял?
– Эксперты могли ошибиться, – пояснил Стас. – Они сказали, что кладовщица убита между десятью и одиннадцатью вечера. А вы ушли в половине десятого. Полчаса погоды не делают. – Он явно блефовал. – Да и на дорогу вы могли потратить, скажем, не два часа, а всего полтора. Чем можете доказать, что сорок минут стояли в пробке на Кольце?
– Скажите, а зачем мне ее убивать? – усмехнулся Юрий, разворачивая к себе ноут. – И потом: доказать могу. Я, кажется, нарушил правила, съезжая с Кольца, помню вспышку фотокамеры. Можете сделать запрос в ГИБДД по номеру машины. Там зафиксировано время, нетрудно сделать подсчеты.
– Хорошо, если так, – вновь поморщился Стас. – Надо будет – сделаю.
Все это время Оксана стояла рядом и внимательно слушала. Люба отметила некоторую нервозность Парамоновой. Юрий врет? Но банковская карта не может врать. И вряд ли ошибся патологоанатом, определяя время смерти.
– Со склада за последние два года пропали комплектующие на общую сумму в несколько сот тысяч долларов, – негромко сказал Стас. –
– Проверили, и что? Я его прошел чисто.
– В каких отношениях вы были с Ольгой Ивановной?
– В никаких.
– Но вы столько лет проработали вместе!
– Я и с Габаевым почти столько же проработал. Но если мне не о чем с ним разговаривать! Как в первый день нашего знакомства, так и сейчас! Он в компах не рубит вообще. И она не секла. Я ее обучал складской программе неделю! – В голосе Юрия звучало возмущение. – Неделю, – повторил он и презрительно добавил: – За это время и обезьяну можно научить. Вон Ксанка лучше рубит в компах! Хотя она гуманитарий!
– Юра! – покачала головой жена. – Выпей горячего молока.
– А что? Я бы не смог жить с дурой, которая ничего не понимает в том, что является смыслом всей моей жизни! А наша кладовщица – законченная кретинка!
– Юра!
– Я говорю то, что думаю. – Парамонов закашлялся. – Извините…
– Но есть же другие вещи, – вмешалась в разговор Люба. – Не только работа.
– Она смотрит передачу на «Первом»… – Парамонов поморщился. – Забыл название… Где женятся, в общем. Это безнадега.
– Смотрела, – машинально поправила Люба. – Так полстраны ее смотрит.
– Полстраны дебилов. А она еще это и обсуждает! С Габаевым! Какой из женихов был лучше, а какой хуже!
– Обсуждала, – напомнил Стас.
– Все равно дебилка в квадрате! Как можно это смотреть?!
– Она была одинокой женщиной, которая мечтала устроить личную жизнь, – напомнила Люба.
– А я что, должен это слушать? Я на сборке надеваю наушники. Отработал – и домой. Никогда с ними не обедал, с Ольгой и Габаевым. Даже на ее стряпню не польстился. Хотя она часто приносила «что-нибудь вкусненькое», – передразнил Парамонов. – Но я лучше голодным буду ходить, чем слушать, как они обсуждают субботний вечер на «Первом». Или концерт ко Дню милиции.
– Полиции, – машинально поправила Люба.
– Да назови хоть… – Парамонов опять закашлялся. Оксана метнулась на кухню.
– Ольга Ивановна не производила впечатления женщины глупой, все интересы которой сосредоточены на кухне и в телевизоре, в просмотре бесконечных сериалов, – заметила Люба.
– А вы с ней хоть когда-нибудь общались?
– Да.
Люба переглянулась со Стасом. Либо Парамонов гениальный актер, либо он и в самом деле ни при чем. Он сейчас говорил в запале, искренне возмущаясь ограниченностью кладовщицы и грузчика. И убийца знал о разговоре в клинике. Потому и убрал свидетеля.
– Я с ней беседовала, – повторила Люба. – Наш разговор длился около часа.
– Что ж… вы женщина. Вам проще.
– Проще жить или проще понять Ольгу Ивановну?
– И то и то, – усмехнулся Юрий.
– Значит, Ольга Ивановна тесно общалась только с Габаевым, – вернулся к интересующей его теме Стас.
– Да, они друзья.
– А Макс с Пендраковым?
– Макс засланный казачок, а Пендраков… Ничего не могу сказать об Олеге. Он человек необщительный.
– Вот как? – удивилась Люба.