Любовь.ru. Любовь и смерть в толпе
Шрифт:
Адрес, по которому проживали супруги К., Стас получил в частном детективном агентстве у Кати. Еще в машине он таинственным голосом сообщил Любе, что по субботам господин К. уезжает играть в гольф. Его жена, как правило, едет в город пройтись по магазинам. Но это ближе к вечеру. С утра она отсыпается. И «пройтись по магазинам» всего лишь отговорка. Вечером в субботу она встречается с Митей Веткиным.
— Отсыпается? Она что, работает? — удивилась Люба.
— Нет, с чего ты взяла?
— Отсыпается же!
— Не надо понимать все так буквально. Такие женщины, как госпожа К., раньше полудня
У ворот особняка Люба машинально взглянула на часы: ровно полдень. Значит ли это, что госпожа К. уже поднялась с постели? Будем надеяться!
— Ты думаешь, нас сюда впустят? — она с сомнением посмотрела на высоченный забор, на ворота, увенчанные камерой наружного наблюдения и наглухо запертую калитку.
— Вон она, кнопка, — Стас кивнул на переговорное устройство.
— Ну попробуй, — пожала плечами Люба. И в сердцах добавила: — Зря мы сюда приехали.
Но Самохвалов уже давил на кнопку.
— Слушаю вас, — раздался спустя какое-то время «ржавый» голос, который никак не мог принадлежать госпоже К. Голос был мужской.
— Могу я поговорить с Дианой Валентиновной?
— Как вас представить?
— Майор Самохвалов. Из милиции.
Пауза. Люба подошла к переговорному устройству. В динамике было гробовое молчание. Прошло какое-то время.
— Ну, что будем делать? — спросила она. Стас со злостью надавил на кнопку.
— Слушаю вас, — снова раздался «ржавый» голос.
— Это все тот же майор Самохвалов. Из милиции.
— Ваше имя Диане Валентиновне ни о чем не говорит.
— Зато я хочу ей кое-что сказать. Думаю, ее это заинтересует. Скажи, что дело касается некоего Мити Веткина. Иначе я…
— Стас, он не слышит, — Люба тронула его за руку, прервав поток ругательств. — Отключился.
— Черт знает что! Другое государство! Ну что тут сделаешь, а? — Стас смотрел на нее беспомощно, как ребенок.
— Не волнуйся так. Я думаю, что…
— Я вас слушаю, — раздался вдруг в динамике женский голос.
— Диана Валентиновна? — спросил Стас.
— Да. А в чем дело?
— Нам надо поговорить. О Мите.
— А почему милиция? Ему что, угрожает опасность? — Она явно перепугалась.
— Я думаю, да.
— Вы один?
— Со мной женщина. Она психолог.
— Тоже из милиции? О Господи! Значит, это серьезно!
Тут же раздался писк.
— Смотри, нас пропускают, — Люба кивнула на калитку. На кодовом замке светился зеленый глазок.
Стас тут же ринулся к калитке и потянул за ручку:
— Пошли!
— А машина?
Словно в ответ на его слова створки ворот медленно начали открываться. Стоящий за ними охранник махнул рукой: проезжайте, мол.
— Наконец-то! — с чувством сказал Стас.
Они въехали на территорию. Люба вылезла из машины и огляделась. Особняк из красного кирпича был огромным и очень красивым. С балконами, башенками и флигелями. Вокруг дома — аккуратно подстриженный газон и немногочисленные довольно-таки экзотические деревья. У многих листва пожелтела, хотя было только начало лета. Было такое ощущение, что этот газон, со всеми его каменными горками, фонтанчиком и редкими деревьями вывезли откуда-то с выставки, скатали в рулон, как ковер ручной работы, а
На зеленой лужайке перед парадным входом рос огромный кедр. Одинокий и унылый, как путник, оказавшийся вдали от дома без всякой надежды на возвращение. Во всем его облике сквозила ностальгия. Скорее всего, его планировали наряжать под Новый год елочными игрушками и гирляндами разноцветных лампочек и водить вокруг хороводы. А над макушкой запускать красочные фейерверки на зависть соседям. Ни за какие деньги кедр не собирался выносить этого безобразия. Кедр понимал, что его призвание — выращивать шишки в глухой тайге и не видеть людей вовсе. У Любы было чувство, что он решил покончить жизнь самоубийством. У дерева суетился садовник, в его руках была огромных размеров лейка. Но разве дело тут было в воде? Кедр задыхался без свободы.
Они со Стасом не успели как следует оглядеться на участке, как из дома выпорхнула взволнованная горничная, девушка в белом фартуке и с традиционной наколкой в волосах, и замахала руками:
— Сюда, сюда!
Они поднялись на крыльцо.
— Диана Валентиновна ждут! В столовую, пожалуйста!
Хозяйка только-только собралась позавтракать, приняв ванну с ароматическими солями, как ее побеспокоили. В столовой, куда прошли Люба и Стас, был накрыт огромный стол. За ним могла уместиться дюжина человек, но завтракала одна лишь Диана Валентиновна. Об ароматических солях Люба подумала, очутившись вблизи. Диана Валентиновна пахла чем-то экзотическим, но не духами. На ней был свободный пеньюар, кружева едва прикрывали пышную грудь. Увидев их, хозяйка разволновалась.
— Что случилось с Митей? — спросила она, оттолкнув чашечку, отчего зеленоватая жидкость расплескалась. Судя по запаху, это был чай с жасмином.
Горничная деликатно вышла. Едва за ней закрылась дверь, Самохвалов тихо спросил:
— Он вам так дорог?
— О Господи! — она положила руку на пышную грудь и взволнованно задышала: — Не пугайте меня!
— С Митей ничего не случилось, — поспешно сказала Люба. Она, кажется, начала понимать. — Он жив, здоров.
— Как вы меня напугали! Я туг же набрала его номер, но он не отвечает! Должно быть, в метро. Или… Или не хочет со мной разговаривать!
В ее взгляде читалось отчаяние. Казалось, еще немного, и Диана Валентиновна расплачется. Вдруг она сообразила:
— Но зачем же вы тогда пришли?
— Мы можем здесь говорить? — спросил Стас, выразительно окинув взглядом столовую.
— В моем доме нет подслушивающих устройств, -отчеканила Диана Валентиновна. Узнав, что с Митей ничего не случилось, она начала постепенно приходить в себя. — Мне нечего скрывать. Мой муж мне доверяет целиком и полностью.
Наконец-то Люба ее хорошо разглядела. Это была холеная дама, выглядевшая значительно моложе своих лет. Фигура ее уже начала полнеть вследствие беременности, но Диане Валентиновне это шло. Кожа стала гладкой, матовой, взгляд глубоким, проникновенным, а движения плавными. Это была очень красивая женщина, и Люба отчего-то вспомнила Климова. Его покойная жена была такая же. Холеная красавица.