Любовь.ru. Любовь и смерть в толпе
Шрифт:
— Значит, он обеспечивал прессу, — задумчиво сказала Люба. — Умно!
— А потом стал устранять частных детективов, которые могли сорвать его планы захвата кампании. Которую он же и «раскрутил».
— Я думаю, Мерлин хотел первым добраться до дочери Климова. Чтобы уговорить ее продать акции.
— Но она только наследница, — удивленно сказал Стас. — Климов-то жив! Или ты думаешь, что…
— Не беспокойся, с ним Борис.
— Парень с во-от такими банками? — Стас рукой изобразил, какие мускулы у Бориса. И завистливо вздохнул: — Да уж. Ему можно доверить
— Я думаю, против Георгия Кимовича действуют его же партнеры. В частности, Тюль.
— Ох уж этот Тюль, — Стас невольно поморщился.
— Что такое? — вскинулась Люба.
— Я проверил: от его имения на Селигере километров сто пятьдесят до Ольховки. Следовательно, и до райцентра, где убили пенсионерку Мальцеву.
— Все-таки убили?
— Я не верю в такие совпадения.
— Всего сто пятьдесят километров…— Люба задумалась.
— На хорошей машине — около часа езды. А у Тюля джип. Час туда, час обратно. Мальцева умерла в воскресенье днем. В понедельник к обеду Тюль появился в офисе. Секретарше сказал, что выехал рано утром. Жаловался на усталость.
— Но тогда его должны были видеть. В райцентре, где убили Мальцеву. И как он нашел с ней контакт? Повод для знакомства? Чтобы устроить передозировку лекарства, надо было войти к ней в дом.
— Милая, за последний месяц к ней наведались два частных детектива. Думаешь, Мальцеву удивил визит Тюля? Да она уже ко всему привыкла! Эти люди давали ей деньги! Думаю, что немалые. По местным меркам. Вот она и подумала: еще одно подспорье к пенсии. У нее дочь, внуки. Думаешь, женщина сочла за труд рассказать еще раз историю, как по просьбе подруги подделала документы? Первые два человека приехали и уехали, с ней ничего не случилось. Более того: в доме появились деньги. У внуков подарки. Ну, разумеется, она пошла на контакт с Тюлем! Ты говоришь: его должны были заметить. Дом Мальцевой на окраине города. Выходной день. На дворе — лето. Сельская местность. Где, по-твоему, население?
— На огородах. На дачных участках.
— Правильно! Сажают, поливают, пропалывают.
Мальцева тоже была на огороде. Машину он оставил где-нибудь в кустах. Прошли в дом. Поговорили. Чаю попили. Он достал деньги. Женщина моментально потеряла бдительность. Тут он ее и… Возможно, силой. А возможно, положил лекарство в чай. В вино. В домашнюю наливку, которую они распили за знакомство.
— Принимается. И как его теперь разоблачить? Или расколоть, как ты говоришь?
— Обыск делать. У него должны быть бумаги. Улики. Что-то должно быть.
— Это не так просто. Попробуй подберись!
— Да, надо работать. Вот тут уже частным порядком нельзя. Надо законно. Привлечь коллег из Крюкова, на которых висит убийство Шестакова. И тех, на которых висит убийство Колосова. Кстати, дела так и не объединены в одно. Медленно идет следствие, очень медленно! Надо привлечь прокуратуру. Все надо. А это, милая, с кондачка не делается. Надо доказать свою правоту.
— И когда ты это докажешь?
— Недельки две мне понадобится.
— Две недели! Но он от нас
— Не думаю. Надо притупить его бдительность. Сделать вид, что мы смирились. Расследование буксует. Пусть успокоится, расслабится. И — работать.
— Ты показывал ребятам фотографию Тюля?
– спросила Люба.
— Показывал. Безрезультатно.
— А Бабкина?
— За кого ты меня принимаешь? — рассердился Стас. — И за кого ты его принимаешь?
— А мог Бабкин нанять человека, который все это придумал? И осуществил? Исполнителя?
— Нет. Не думаю. Нанять, конечно, мог. Но не Мерлина. Мерлин — интеллектуал. Мужик с мозгами. Будет он работать на Бабкина? Нет!
— За деньги почему же нет?
— Мерлин работает на себя, — отрезал Стас.
– Его судьба напрямую зависит от судьбы кампании. И он очень умен. Это скорее Тюль, чем Бабкин.
— А Вера Сергеевна? Кто она?
— Темная личность, — с сожалением сказал Стас.
– До Веры Сергеевны я еще не добрался.
— А их дети?
— То есть? — вытаращил глаза Самохвалов.
— Мы все время говорим: Тюль, Бабкин, акционеры. Но ведь они не вечны. У Климова есть наследники. Дочь и внуки. У остальных тоже наверняка есть наследники. Будущие владельцы акций, хозяева дела. Сколько им лет? Чем они занимаются? Вспомни Лебедева. Кто шантажировал актрису? Его сын! Подросток!
— Ну, Мерлин-то не подросток, — проворчал Стас.
— Сколько лет сыну Тюля? Если ему пятьдесят два?
— А если у него дочь?
— А если у него двое детей? Трое? Ты выяснил, что от его имения до Ольховки сто пятьдесят километров. А с кем он туда поехал, в имение, выяснил? Большая ли у него семья? Кто жена? Сколько детей?
— Я проверю, — буркнул Стас.
— Вот и проверь.
— И проверю! Кстати, — Самохвалов прищурился. — Давно хотел тебя спросить.
— О чем? — насторожилась Люба.
— Что это такое?
Они сидели на кухне, потому что Самохвалов предпочитал быть поближе к источнику живительной энергии, то есть к холодильнику. И вот Стас, у которого было отличное зрение, углядел объявление из газеты. Теперь он проворно схватил клочок бумаги и ткнул ей в лицо.
— Милая, что это? «Муж на час». Ха-ха! А я не могу подработать? Ха-ха! За час от меня не убудет! Ха-ха!
— Не можешь, — сердито сказала она. — Это не то, что ты думаешь!
— А что? Ха-ха! — заливался Самохвалов. — Муж на час!
— Почини кран. Приверни ручки, которые давно уже отвалились. Дверные и… у шкафа!
— Ручки? — он сразу перестал смеяться. — Ручки -это не ко мне.
— Правильно. Пока ты жил в этом доме, тебе и в голову не пришло что-нибудь починить или исправить. Дай сюда, — она выхватила объявление, положила на стол и бережно разгладила. — А я хочу мужчину. Настоящего. С руками. Нет, не смотри на меня так. Я сказала: с руками. Которые могут чинить, прибивать гвозди, паять, строгать и клеить.
— А я еще хотел остаться у нее ночевать! — надулся Стас. — Потому что мой квартирный вопрос по-прежнему не решен.