Любовь.ru. Любовь и смерть в толпе
Шрифт:
Марина продолжала жаловаться. Ее вдруг прорвало. Люба почувствовала, что ее приняли за Касю. Нечего сказать, равноценная замена!
— …расходы на хозяйство. У Каси как-то получалось. Теперь же я едва концы с концами свожу! А мне тоже надо выглядеть!
— Боюсь, у Каси теперь не будет времени заниматься вами и вашими детьми, — довольно холодно сказала Люба. — Раньше надо было думать.
— Я понимаю. Извините. Пойду, пожалуй. На метро.
— А где же ваша машина? — удивилась Люба.
— Мне
— А устроиться в клинику? На готовое?
— Кто меня туда возьмет без стажа? — усмехнулась Марина. — И сколько будут платить? У меня же нет опыта. И ученой степени, как у вас.
— Здесь я вам помочь не могу, — развела руками Люба.
— Боюсь, мне уже никто не может помочь. Как-то быстро все закончилось.
— Что закончилось?
— Счастье.
— Это потому, что вы горя не знали. Вам и показалось, что быстро.
Люба смотрела, как она идет в сторону метро. С таким видом, словно поднимается на плаху. Да, там толпа, в вагоне толкотня, к концу дня ноги ломит, потому что «надо же выглядеть», носить туфли на каблуках, в них же стоять, держась за поручень, делать покупки, нести домой тяжелые сумки. Потому что дети к труду не приучены, ждать от них помощи не приходится, а домработницы больше нет. Любе захотелось окликнуть Марину, как-то утешить, подбодрить. Но она удержалась. И двух месяцев не прошло, как вот так же пожалела она Касю. И чем это закончилось? Теперь впору Касе жалеть свою наставницу, а лучшая подруга выговаривает: она смогла, а ты нет! Кто же ты после этого, Любовь Александровна? Неудачница!
Зазвонил мобильный телефон. Марина уходила. И Люба запоздало подумала: «Надо было сказать ей, где будет проходить регистрация брака. Попросить ее быть свидетельницей. Кася обрадуется. Но… Как-нибудь в другой раз… Успею еще…»
До свадьбы Бориса и Каси оставалось несколько дней. Долго злиться Любовь Александровна Петрова не умела. Она была человеком отходчивым. Тем более Люська позвонила первая и с извинениями. Раскаивалась она искренне. И даже всплакнула:
— Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо-о-о…
— Люся, перестань.
— Но почему тебе так не везет? Почему?
— У меня все в порядке.
— Но я чувствую себя такой свиньей! — не унималась подруга. — Потому что я так счастлива! Просто по-свински!
— А сколько ты страдала?
— Но я ж об этом уже забыла! Мне сейчас так хорошо-о-о…
— Сплюнь. Чтобы не сглазить.
— Тьфу-тьфу-тьфу.
— И перестань реветь. А то я сейчас тоже разревусь.
— Прости меня, Люба, — хлюпнула носом подруга.
— Ладно.
— Как же! — оживилась Люська. — Я уже пообещала зрителям ошеломляющую развязку! Скоро мы его сцапаем!
— Кто это «мы»? И кого сцапаем?
— Как кого! Преступника! Самохвалов обещал, что я буду присутствовать на задержании. И моя съемочная группа.
— И ты ему веришь?!
— А куда он денется?
— Тогда и я хочу присутствовать. Хотя бы в качестве понятой. И пусть он попробует меня не взять!
Выслушав ее, Самохвалов с кислой физиономией заметил:
— Ты многого хочешь, милая.
— Но Людмиле ты пообещал, — резонно возразила Люба.
— Тю! Это ж пресса! Громкое дело! Граждане должны знать, как хорошо работает наша славная милиция! Пусть снимают!
— Как твои успехи? Ты уже вычислил убийцу?
— Круг подозреваемых сужается, — с важностью сказал Стас. И достал из кармана потрепанный блокнот, который уже намозолил Любе глаза. Глянув на засаленную обложку, она пообещала:
— Я подарю тебе новый ежедневник. На день рождения. У тебя ведь скоро день рождения?
— Вот спасибо! Осчастливила! У меня тут куча нужной информации, между прочим! Ценнейшей! И телефоны. Я с этой вещицей ни за что не расстанусь, — он ласково, словно это был котенок, погладил блокнот. — Вот смотри. Об акционерах кампании Климова. Точнее, об их детях. Бабкин холост, детей не имеет. У Веры Сергеевны, бриллиантовой вдовушки, дочь. Учится в Англии, в закрытом колледже. Девушке шестнадцать. Не думаю, что она причастна к убийствам частных детективов. Что же касается Тюля…
Стас пожевал губами.
— Ну, ну, не тяни, — попросила Люба.
— Михаил Абрамович был женат дважды. С первой женой развелся лет пять назад. Чтобы жениться на собственной секретарше. Сейчас у него уже двое маленьких детей. Мальчик и мальчик. В расчет не берутся, ибо ни один еще даже в школу не ходит и не знает букв, стало быть, компьютерной грамотности не обучен. Что же касается детей от первой жены… У него опять-таки двое.
— Мальчик и мальчик? — с улыбкой спросила Люба.
— Нет. Девочка и мальчик. Единственной дочери Тюля около тридцати.
— Ого! — заметила Люба. — Взрослая дама!
— Но она за границей. Вышла замуж за американского бизнесмена. Гражданина Фельдмана. Постоянно живет в США уже лет шесть. Так что госпожа Тюль-Фельдман вне досягаемости.
— А сын от первого брака?
— Вот тут-то мы и попали в десятку! Сын! Тюль Иннокентий Михайлович. Двадцати восьми лет. Нигде не работающий. Высшее техническое. Красный «Порш». Кстати, в выходные, когда убили Мальцеву, был с отцом в имении на Селигере. Обожает азартные игры и быструю езду.