Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем.
Шрифт:
— А ты будто не знаешь?
— Догадываться-то, может, догадываюсь, только мы об этом никогда не говорили. Мишка — твой сын?
— Мой.
— И за это она тебя простила?
— Ничего ты, Паша не знаешь. Подлец я. А ведь любил ее! А когда забеременела — испугался. Стал уговаривать сделать аборт. А чтобы все шито-крыто, обратился не к кому-нибудь, а к своему отцу. Если ты еще помнишь, он как раз был по этой части. Гинеколог.
— Как же так? Неужели он мог сделать аборт, зная, что это его внук!
— Так я ему сказал, что ребенок-то у Полины от тебя. А она, мол, попросила помочь по дружбе.
— Вася, как ты мог?
— За карьеру опасался. Ну что мне эта женитьба, сам посуди? У нее многодетная семья, им помогать надо, а я студент. Мне еще учиться и учиться! Так что же, институт бросать? А все твердили в один голос, что у меня блестящее будущее. Что кандидатскую защищу, и докторскую.
— Защитил? — горько усмехнулся я.
— Защитил, — вздохнул Василий. — И выучился, и женился, когда на ноги встал. И сын у меня есть, и дочь. И камень на сердце. Сегодня вот, скинул. А тебе спасибо.
— Что женился на ней тогда? — усмехнулся я. — А что ж она, на аборт к твоему отцу идти не захотела?
— Она сначала к тебе пошла. Вот если бы ты ее не принял… Вот и вся история. Ты бы не волновался так, Паша. Хочешь капелек?
И он начал отсчитывать капли валерьянки, которые падали в стаканчик. И тут я посмотрел на его руки. Пальцы длинные, нервные. И ногти розовые, гладкие. Мои-то руки рабочие. Кисть широкая, пальцы короткие. Ничего не было у Мишки от отца, но руки… Почему я раньше не хотел этого замечать? Как посмотрю на Мишкины руки — сразу взгляд отвожу.
Вот и все. На этом мы с Василием расстались. Но зато я многое понял. Почему Мишка чужой мне по духу, почему с женщинами так непорядочен, почему жениться не хочет. Тоже, значит, карьеру делает. А на аборт к кому посылает? Тоже папу просит? Родного отца, имеется в виду. А ну как они общаются?
Простите доктор, совсем я разволновался. Мишки ведь больше нет, пора бы и мне успокоиться. Вот вы думаете, что я вру, что скрываю от вас правду. А что мне скрывать? Я-то человек честный. Что касается Васьки — подлеца… Простите, Доктор. Простите… Какое я имею право судить?»
Люба надолго задумалась, когда это прочитала. Что-то тут не то. Стрельцова потянуло на откровенность, это понятно. Но кого он пытается разжалобить? Милицию? Ведь Павел Петрович уверен, что его послания читает не одна Люба. Это игра Стрельцова. Куда-то он клонит, но куда?
Когда пришло сообщение от Мики, Люба ему обрадовалась. Молодой человек сообщал интересные подробности об отце Полины:
«Это ценный свидетель, который, как я думаю, вошел в дом раньше своей бывшей жены и что-то видел. А возможно, что и… Сегодня я пытался его найти. По моим сведениям, этот человек занял у Михаила Стрельцова крупную сумму денег. Надеюсь, вы меня понимаете? Он бизнесмен средней руки, и дела его не так уж хороши. Приходится перехватывать денег у знакомых. Когда еще мы встречались, Полина рассказывала, что мать частенько знакомила бывшего мужа со своими богатыми любовниками. Просила в долг денег, потому что якобы любила. Но повторно замуж за неудачника не хотела.
Она начала карьеру в провинции, где была замечена, по слухам, пользовалась благосклонностью самого градоначальника и вскоре вслед за ним перебралась в столицу. Там они с большим боссом расстались, и ее любовником стал режиссер одного из театров, который и сделал из Линевой настоящую звезду. Потом режиссер внезапно скончался от сердечного приступа, и Линева начала искать нового спонсора. Подробности ее биографии широко известны, да она их и не стесняется.
Что же касается отца Полины, того самого неудачника… До перестройки работал на заводе инженером, когда производство развалилось, бросил работу и стал заниматься частным бизнесом. Потерпел несколько финансовых крахов, но ему каждый раз удавалось выкарабкаться. Когда бывшая жена перебралась в Москву, они наладили контакт. О помощи, которую Линева оказывала бывшему мужу, став богатой и знаменитой, вы уже знаете. Своих денег у нее не было, но найти кредит без процентов тоже немаловажно, согласитесь. Только не в коня корм.
Я думаю, что раз он был должен Михаилу Стрельцову, то вполне мог с ним и рассчитаться. Ножом в спину. А тут еще ревность. Ведь Стрельцов-младший был и моложе, и красивее. Испугался, что навсегда потеряет Алину Линеву — и прирезал соперника. Отец Полины — подозреваемый номер один, это точно. Я хотел было с ним поговорить, но не получилось. Не смог его найти. Квартира, в которой он был прописан, выставлена на продажу и теперь пустует. Магазин продан. Свободного времени у меня мало, и я не стал выяснять подробности. Если вам не трудно, сделайте это сами.
Я пытался поговорить и с Алиной Линевой, но она не пустила меня на порог. Надеюсь на вашу помощь
Мики»
Люба сидела и плакала. Так и есть, ее использовали. Не было никакой сказки. Она, Любовь Александровна Петрова, была вариант. А любили другую. Время проводили с другой. А как же тогда ребенок? Ведь он не возражал. Но и не радовался.
В дверь настойчиво звонили, похоже, что Стас вернулся. От Линевой. Она встала, вытерла слезы и пошла открывать.
— Что случилось? — удивленно спросил он.
— Ничего, — всхлипнула Люба.
— Хочешь, я тебя развеселю?
— Попробуй.
Он протянул сумку, из которой торчал итальянский батон.
— Пожалуйста. Это еда.
— Я не голодная.
— Я голодный. Но это на самом деле не подарок. Подарок у меня в кармане. Только пойдем к свету. К окну.
На кухне Люба стала разбирать продукты, а Стас вынул из кармана носовой платок и бережно его развернул. Потом положил на стол, а поверх… Она невольно зажмурилась и прошептала:
— Что это?
— Красота, правда?
Это было бриллиантовое колье. Люба сразу подумала, что такую вещь могла носить только Алина Линева — в россыпи бриллиантов чистой воды красовались загадочные камни фиалкового цвета. Совсем как ее глаза. У дарителя был хороший вкус, чего уж говорить о деньгах! Она тронула колье, камни сверкнули гневно, а потом затаились. Да, эта вещь могла принадлежать только Алине Линевой.
— Откуда? — все также тихо спросила Люба.
— Линева передала.