Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем.
Шрифт:
— И тут пришел Осокин.
— Водевиль, да? Только я паренек крепкий и с балкона сигать не стал. Чего мне бояться? Осокин, конечно, начал выступать, Гулька в слезы. «Я его люблю», — кричит. Меня, то есть. Точно водевиль! Я на это дело посмотрел, и говорю: «До свидания, граждане, вы уж сами тут разбирайтесь, кто кого любит». Но тут Осокин стал кричать, что брат мой, мало того, что дурак, еще и импотент. Тут-то у меня в глазах и потемнело. А сам-то кто? Короче, я его шарахнул по голове первым, что под руку подвернулось. А поскольку паренек я крепкий…
И
— Зачем про брата такое сказал? — продолжал Дмитрий. — Но Гулька молодец. Никакой истерики, сразу же стала мои отпечатки вытирать. Кухонным полотенцем. Ну и другие заодно. А потом сказала, что позвонит в милицию и все стрелки переведет на осокинских ребят. «Иди», — говорит. — «Я все сделаю». И сделала. Когда парни зашли к ней добро хозяйское делить, отдала без звука, что просили. Портсигар золотой, коллекцию старинных монет. Сказала, что остальное в тайнике, и она отдаст после. А тут уж я вступил в дело и вместе с ребятами осокинскую группу задержал. Улик хватило с лихвой. Дальше уже было дело техники, чтобы пацаны все на себя взяли. Даже убийство Осокина.
— И дачу Алины Линевой, — усмехнулась Люба.
— Какую еще дачу? — вытаращил глаза Дмитрий.
— Вы слышали когда-нибудь про бриллиантовое колье, которое Осокин подарил актрисе?
— Колье? Гулька что-то базарила. Не только про колье. Эти побрякушки ей покоя не давали. Как заговорит про бриллианты, так глаза блестят.
— Оно у Гульнары? Колье?
— Да что вы заладили! Не видел я никакого колье!
— А остальные вещи? Ведь был же у Осокина на самом деле тайник?
— Послушайте, я с ней награбленное делить не собирался. Девчонка и так висит на волоске. Эти ребята когда-нибудь выйдут из тюрьмы, куда мы с Гулькой их упрятали. Она потому за меня и цепляется. Звонит каждый день, то слезы льет, то просто в трубку дышит.
— А вы их не боитесь?
— Я? Нет. — Он рассмеялся. — Во-первых, я закон. Во-вторых, год добровольцем отслужил. В горячих точках. Если бы я за жизнь свою боялся, меня, как и многих, в цинковом гробу оттуда привезли бы. Смерть трусов не любит. А отчаянных, напротив, уважает.
— С чего такой вывод?
— С того, что я до сих пор жив.
— А Осокина бронзовым пресс-папье по голове ударили, — укоризненно сказала Люба.
– Не на войне же. Он был безоружен, слабее вас.
— Я ж говорю, в глазах потемнело. Короче, я вам все рассказал. Теперь вы поделитесь по дружбе, зачем раскапываете дело, по которому приговор уже вынесен?
— Вы знали Олега Петрова?
— Петрова? Нескольких Петровых знаю, точно.
— Это мой муж. Олег Анатольевич Петров. Капитан Самохвалов уверен, что это Олег наводил грабителей на квартиры осокинских знакомых.
— Бред. Конкретно, бред. Никакого Олега Петрова в этом деле не было. Убили его, говорите?
— Да.
— И вы, как честная вдова, хотите узнать правду? Наказать убийцу? — оскалился Дмитрий.
— Я сама не знаю, чего хочу.
— Вот это по-женски! Ну,
— Взамен на то, что я никому не скажу, что вы убили Осокина? — усмехнулась Люба. — Ловко у вас получается! Вы ведь деньги у него брали. У Осокина. Правильно?
— Не люблю умных женщин, — поморщился Дмитрий. — Значит, вы думаете, что я полное дерьмо?
— Вы человека убили.
— И не одного, доктор.
— И вы, конечно, думаете, что правы.
— Я не думаю. Мне не положено. Я просто живу. Но брата моего не трогайте. Он всю ночь женщин ругал и вас, в первую очередь. Такими словами, что… Ну-ну, не надо морщиться, я не собираюсь их повторять. Между прочим, мы с Серегой давно так не говорили. По душам. Так что, спасибо вам! Помогли!
— И вы тут же примчались сюда. Адрес как узнали?
Дмитрий рассмеялся, покрутил пальцем у виска:
— Точно, ненормальная. Хотите, оставлю номер моего мобильного? С такими дамочками, как вы порою случаются большие неприятности.
— Хорошо. Оставьте номер, может быть, я позвоню.
«Авось, пригодится!» — подумала она, записывая номер телефона.
Дмитрий с тяжеловесной грацией поднялся из кресла. В дверях комнаты пропустил Любу вперед.
— Прошу.
— Мама с папой так воспитали? — улыбнулась Люба.
— Просто привычка. Не терплю никого за спиной.
— Но я же слабая женщина!
— У меня всего-навсего голова, не чугунный котел. А вдруг вы по глупости захотите меня сдать этому, как его? Самохвалову? Шарахнете стулом по башке и кинетесь в милицию звонить. Это в мои планы не входит.
Когда Дмитрий уже стоял на пороге, Люба вдруг спросила:
— А ваш брат Сергей, что он за человек?
— В каком смысле? — обернулся Дмитрий.
— Как он будет относиться к женщине, которая его действительно полюбит? И будет ему верна?
— Серега как домашний кот. Если его накормить и приласкать, будет мурлыкать, и никуда не денется. А вы, никак, замуж за него собрались? — прищурил Дмитрий яркие глаза.
— Не я. У него роман с моей лучшей подругой. И теперь уже я начинаю чувствовать себя виноватой. Они очень друг другу подходят.
Дмитрий пожал плечами: бывает. И уже нажав кнопку лифта, сказал:
— Доложите вашему Самохвалову, что если захочет со мной побеседовать, номер телефона я оставил. И лучше это будет сделать в неофициальной обстановке.
— Я поняла.
«Лучше бы вам никогда не встречаться, — подумала она, глядя, как за Ивановым-младшим закрывается дверь лифта. — Никогда…»
Глава 8
«МИКИ»
1
Итак ошибка. Сергей Иванов — не Ромео. И Люба напрасно отговаривала лучшую подругу от свидания с ним. Надо бы покаяться. Быть может, ситуацию еще можно исправить? И она принялась названивать Апельсинчику. Трубку снял мужчина.