Любовь
Шрифт:
– Как отдых? – поинтересовался гость.
– Как видишь, – Ромунд поднял стеснённые смирительной рубашкой руки вверх.
– А продуктивно? – ухмыльнулся тот.
– Ты кто? – разозлился Ромунд. – Чего тебе надо? Сейчас заору, и тебя быстро выпроводят.
– Кому заорёшь? – нахмурился посетитель. – Мы вообще-то одни.
– Санитару за дверью, – процедил сквозь зубы Ромунд.
– Не думаю. Ведь мы в космосе.
Ромунд сначала злобно зыркнул на визави, но, увидев на его лице спокойное и расслабленное
Его прошиб холодный озноб.
– Кажется, я действительно схожу с ума. – прошептал он.
– Нет, скорее всего ты кое-что забыл. Нечто важное.
– Я ищу выход.
– Но его нет, – ответил гость.
Дверь в палату и окно исчезли, слившись с монолитными стенами.
– Только если… – Ромунд повернулся к гостю. Тот улыбнулся и показал на карман пиджака. В нем что-то зашевелилось, а затем донеслось тихое похрюкивание, – не создать его самому.
Щёлк.
Под гром аплодисментов и возбуждённый рёв толпы чёрный рыцарь с размаху опустил страшный палаш на жертву. Но клинок обломился о невидимый щит, рассыпавшись пеплом.
Ухмыляясь, Ромунд отшвырнул врага в сторону и пригвоздил к земле огромной пикой, сотворённой им из воздуха. Остальные рыцари, успев к тому времени расправиться с несчастными рабами, повернули к магу головы, и, не долго думая, кинулись наутёк.
Но торжествующий Ромунд не собирался их отпускать. Чудовищно рассмеявшись, он вознёсся к небу и накрыл улепётывавших воинов потоком огня, в считанные секунды пожравшим черные тела. Не раздумывая, юноша залил трибуны арены смерти потоками плазмы, и, не скрывая радости, слушал обезумившие крики тысяч людей, для которых кровавое зрелище в один момент обернулось страшной бойней.
Когда запылал стадион, Ромунд опустился рядом с прикованными невольницами и протянул руки к их оковам. Он видел счастливое лицо Эмми. Он был счастлив.
Щёлк.
Бушующие волны, кипящие вулканы, дрожащая земля…
Мир вокруг сходил с ума: бившаяся в агонии природа миллионами килотонн обрушивалась на едва дышащие останки мира. Те, кому не посчастливилось погибнуть сразу, склонили головы перед неизбежностью. Они молили неведомых богов о пощаде. Они надеялись на милость.
Но нашёлся тот, кто поднялся.
Гордо глянув на рокочущие волны, рвущие воздух смерчи и плюющиеся магмой вулканы, он спокойно улыбнулся и вдохнул полной грудью.
– Сынок? Что ты делаешь? – жалобно просипел слепой старик. – Зачем снова гневишь богов?
– Они давно покинули эти обречённые места, отец, – твёрдо ответил юноша и в несколько шагов подошёл к обрывистому берегу, дрожащему от накатывавшего моря.
– Пощади! Дай умереть спокойно.
– Ты умер, раз смирился. Но я не собираюсь.
– Но почему? – взвыли в полный голос толпы безликих людей.
– Потому что люблю, – ещё шире улыбнувшись, сказал Ромунд и сделал шаг вперёд.
Щёлк.
– Стоять крепко! – заорал Медведь, выхватывая из ножен широкий ратный меч.
В ответ раздался слаженный боевой клич разгорячённых воинов, приготовившихся встретить врага грудь в грудь.
С диким рёвом тысячи тварей навалились на позиции защитников Горы. Первые ряды погибли на месте. Ромунд потерял из вида товарищей. Напиравшие твари не давали и секунды на раздумье.
Сначала Ромунд орудовал коротким мечом, но вскоре он сломался об чей-то панцирь и Ромунд пустил в дело магию. Сначала он применял точечные удары, затем перестал стесняться и взялся за врага по полной. Чёрная гора запылала тысячами взрывов. Воздух раскалился от напряжения.
Но враг продолжал наступать. Он не ведал страха. Он шёл вперёд.
Ромунд плакал и смеялся. Он ревел и хохотал. Очередные заклятья срывались с его губ. Он видел смерть, но верил в жизнь.
Он был готов сражаться до конца.
За веру.
Надежду.
Любовь!
До конца!
***
Первым – Ромунд увидел сплошную серую массой низких жирных туч, нависших на ним. Вторым ощутил что-то маленькое и влажное, уткнувшееся ему в щеку. А третьим услышал весёлое и задорное похрюкивание.
Радостный Хрюшик запрыгнул на грудь лежащего Ромунда и принялся тыкаться пятаком в лицо возвратившегося хозяина. Малыш был настолько рад, что посылаемые им видения перемешались в голове Ромунда в бессмысленную кучу.
– Я тоже рад тебя видеть! – усмехнулся юноша, и, взяв малыша на руки, попытался сесть. Получилось с трудом. Тело жутко болело.
– Сейчас придёшь в норму. Это обычные последствия перемещений, – прозвучал знакомый голос. Ромунд повернул голову и с плохо скрываемым удовлетворением увидел Сильвестора.
– Стоит только подумать, верно? – сказал маг, и представил, что боль исчезла.
– Верно. Но не во всех случаях.
Ромунда вдруг охватило беспокойство.
– А. это реально? Или очередной щелчок?
– Щелчок? – покачал головой Сильвестор. – Смотря что такое реальность, Ромунд. Если совокупность твоих ощущений, то. да. Если нечто гипотетически представляемое, то, наверное, тоже да. Но если ты надеешься увидеть единство мыслимого и существующего…
– Чёрт подери, я хочу понять, здесь ли я сейчас и вы. И всё вокруг.
– Понимаю. Да, наверное. Хотя, пути Перемычки неисповедимы.
– Ты попадал. в Лимб?
– Нет. Только читал. Рад, что моё первое знакомство с ним не стало последним. Впрочем, мы ещё в Лимбе.