Любовь
Шрифт:
– Это значит два, – пояснил Ромунд, показав два пальца.
– Не понимать, – покачал головой туземец и вернулся к куску мяса.
– Да ничего… – вздохнул Ромунд и завалился на бок. – Поместиться бы тут.
– Игнок, ты сводишь нас к Тедо? – вдруг спросил Сильвестор.
Карлик тревожно посмотрел на человека и задумался. Однако затем неуверенно кивнул.
– Игнок сводить Сотворяющие. Тедо убить Игнок потом, – жалобно пробурчал он.
– Никто никого не убьёт. Пока ты с нами, тебе нечего бояться, – уверенно сказал Сильвестор и
А Игнок вместе с сидящим рядом с ним Хрюшиком продолжали слушать шум дождя.
***
– Живее! Что вы еле ноги передвигаете?! – орал во всю глотку десятник Ольден. – Проклятье! Куда ты несёшь это? Зачем тебе сундук? Уходим налегке!
– Ну как же, там мои платья! – возмутилась девушка.
– Какие к чёрту платья, дура? – глаза старого вояки налились кровью. – Не ровен час, тебя на мелкие кусочки порежут, а ты платья! Бросай к чёртовой матери! А ты куда преешь эти коробки, едрит твою? Тебе, тебе, пацан, говорю. А ну выкинь сейчас же! А то по шее дам. И родителям твоим!
Понять ветерана было несложно: несколько дней подряд под чётким руководством Яра из селений Великой Центральной равнины уводились люди. Господин главнокомандующий – Владимир Строгонов – пожелал назвать это действие «эвакуацией». на деле же остатки войск Альянса врывались в деревни и требовали срочно покинуть жилища и отправиться следом за воинами. Точкой сбора был назначен Лагерь близ города Бангвиля. Первоначальный опорный пункт Альянса на западе – замок Льеж – погиб ещё до битвы за Эйкум-кас. Гарнизон сошёл с ума и в пылу бешенства разрушил старинный замок.
«Эвакуация» проходила из рук вон плохо. Обескураженные новым поворотом судьбы люди зачастую запирались в домах и отказывались выходить. Метавшихся от поселения к поселению воинов это злило, они с руганью выламывали двери, выбивали окна и с тумаками выкидывали хозяев на улицу. Приказ ведь был чёткий и недвусмысленный: собрать всех, никого не оставлять.
– Ольден! Арбалетчиков ко мне, – крикнул Яр с наблюдательной вышки. Пока солдаты занимались «организацией» и «мотивацией» жителей деревни Матвеева, асассин предпочёл наблюдать за окрестностями. Доверять кому-либо важное дело он опасался: несколько раз из-за халатности часовых спасательные отряды несли невосполнимые потери.
После памятного сражения за Эйкум-кас, около тысячи солдат под командованием Яра спаслось из страшной мясорубки. Прорубившись сквозь казавшиеся бесконечными толпы тварей и свихнувшихся людей, наёмник вывел бойцов к руинам Бангвиля, где и приказал закрепиться. Спустя некоторое время туда же подошли все, кому удалось вырваться из объятий смерти. Всего около двух тысяч человек. Среди выживших был и Строгонов – единственный командир Альянса, которому посчастливилось не сложить голову на
Энергичный главнокомандующий без промедлений перенял учтиво предложенные Яром бразды управления Лагерем, и занялся нормализацией обстановки. За несколько суток был возведён защитный вал вокруг Лагеря и создан склад амуниции и продовольствия. Сформированы новые подразделения, набраны добровольцы из беженцев, кого нелёгкая погнала прочь с обжитых земель. Следующим шагом Строгонов организовал отряды спасателей и собирателей. Первым был дан приказ «эвакуировать» тех, кто безмятежно поглядывал на медленно надвигавшуюся тень ужаса и разорения, а вторым поручено набить склады продовольствием, поскольку с ним возникла проблема.
– Шевелись, едрёна вошь! – орал Ольден. – Ламинский! Выброси яблоко, твою мать!
– Но я есть хочу! – попытался оправдаться солдат, пряча руку с яблоком за спину. Несколько дней бойцы не держали во рту и капли росы.
– Я тебе его сейчас в задницу вкручу! – весомо пообещал Ольден и молодой воин выбросил фрукт. – Марш к командиру!
Ян стоял на земле и внимательно разглядывал толпу тропосов, вынырнувшую из чащи леса и несущуюся в сторону деревни.
– Так, сколько вас? – обратился к ближайшему стрелку асассин.
– Тридцать четыре, – ответил тот, поправляя шлем.
– Хорошо, в три шеренги становись, – скомандовал Яр, прикидывая в уме расстояние до врага. Местность была хорошей, гладкой – самой лучшей для стрельбы.
– Все три линии разбиваю на три номера. Стреляем, сменяемся, перезаряжаем.
– М-может, мечников позвать? – раздался тревожный голос из строя.
Яр смерил молодого бойца строгим взглядом. Зелёный парнишка. Из новобранцев. Дай бог пару раз видел стычки. Издалека.
– Сегодня ночью в дозоре будешь, – сухо сказал ему Яр. – Слушай мою команду! Приготовься! Целься! Пли!
Положение было крайне тяжёлым. Север, юг и восток Гипериона пылали огнём. Тысячи несчастных, покидая разорённые жилища, бежали прочь от обезумевших людей. Торвиль, по свидетельствам очевидцев, превратился в кладбище почище Бангвиля. Все более-менее серьёзные поселения были сровнены с землёй. От Остермана несколько недель не поступало никаких сообщений. То же самое было с Элитой и Нейтралз. Каналы трансферанса молчали.
Сюреал и Хранители – последние срезные кланы на Гиперионе – в срочном порядке реорганизовывали свои подразделения, чтобы влить в общие силы Альянса. Для всех медленно, но верно стало доходить, что привычный мир рухнул в Бездну. Три из четырёх главных центра Гипериона уничтожены. Торговля разрушена. Политика растоптана в грязи. Налаженные связи, с трудом установленные правила и условия совместного быта, канули в Лету. Когда осознание этого ужаса дошло до жителей Лагеря, многих охватило отчаяние.