Любовница лилий
Шрифт:
Он отлично понимал, что имела в виду Моника. Находясь в Венеции, он вмешался в ход событий и вернул к жизни аморфа Марию, которая служила кормом для этой парочки. Такие действия категорически запрещали правила Ордена. Но Виктор поддался эмоциям и нарушил запрет. Он часто вспоминал об этом событии, но оправдывал себя тем, что в то время был охвачен любовью и не ведал, что творил.
– Не притворяйся, – сказала Моника. – Все ты понимаешь. Ну да ладно, сделанного не воротишь.
– Так зачем ты сюда
– Правду! – кратко ответила она.
Ее золотистые глаза потемнели и помутнели, словно в них насыпали серого песка.
– Не пойму, о чем вообще речь, – искренне сказал Виктор.
– Ты наш враг, хотя лично я к тебе хорошо отношусь, – серьезно начала Моника. – Не забывай, что именно я тогда, в день твоего семнадцатилетия, лишила тебя невинности. А девушки такие романтические моменты помнят.
– Да прекрати! – оборвал он ее и поморщился. – И какая ты девушка! Ты не понять что, некая субстанция, существо из потустороннего мира.
– Это так! – кивнула она. – Но и мы способны на чувства.
– Ну, допустим. И что дальше?
Моника встала и подошла к окну. Виктор не мог сканировать ее поле, оно было не человеческой природы, но определенные вибрации он все же чувствовал. И сейчас с изумлением понял, что прилипала растеряна и сбита с толку. С Моникой это было впервые, а ведь он знал ее более десяти лет. Девушка стояла спиной к нему, ее плечи были опущены. Он молча ждал, зная по опыту, что это лучшая из тактик в подобной ситуации. Минут через десять она все же приняла решение, повернулась к нему и глухо проговорила:
– Я точно знаю, что ты нарушил еще один из запретов вашего Ордена. И он самый главный: не любить. А ты любишь. Эта девчонка Лиза… Я видела вас в Париже на прошлой неделе, вы сидели в кафешке на Монмартре и так мило чирикали, держась за руки и глядя в глаза друг другу. Ты был настолько увлечен, что даже не заметил меня, хотя я вошла в кафе и уселась за соседний столик. Но как верно подметил Шекспир: «Любовь слепа и нас лишает глаз…»
– Ты что-то путаешь, – сказал Виктор. – На прошлой неделе я был в Питере. И кстати, весьма успешно поработал. Идрис мной доволен.
Моника замерла, ее взгляд показался Виктору стальным и вскрывающим ему мозг. Он вздрогнул и поежился, невольно закрыв глаза. И через мгновение ощутил прохладные пальцы на своей щеке. Он глянул на Монику. Она присела к нему на диван и смотрела мягче, но с явным непониманием.
– То-то и оно, что сейчас ты выглядишь вполне нормальным ловцом со свободным сердцем и чистым разумом, – задумчиво проговорила Моника и убрала руку, гладившую щеку Виктора. – И я не ощущаю никакой любовной энергии. Ты холоден и прозрачен для меня.
– Может,
– Никогда! – уверенно ответила она и откинулась на спинку дивана.
Виктор с любопытством наблюдал за выражением ее хорошенького личика. Моника не скрывала эмоций, она была в смятении, ее мозг отказывался верить происходящему, что-то шло не так в этом привычном для нее мире.
– Поэтому ты сюда и заявилась? – уточнил он.
– Несложно отследить твои перемещения, – сказала она.
– Тем более! – оживился он. – Ты разве не узнала, что я поначалу был на Ольхоне, затем прилетел в Москву, оттуда в Питер и сегодня утром прибыл в Ковров. И не был я во Франции! Глупо все это!
– Но я тебя видела, – устало проговорила Моника. – Причем вместе с Лизой. Поверь мне на слово. Это не глюки. Это какая-то загадка. И вот что, позвони ей и спроси!
– У меня нет ее нового номера, – ответил Виктор. – Она же просто исчезла тогда в Венеции, ничего не захотела мне сообщить. Да и кто я для нее? Случайный секс.
– И ты не рассказал ей о своих чувствах? – с искренним любопытством проговорила Моника и повернулась к Виктору.
– А смысл? – спросил он и пожал плечами. – Ты же знаешь, нам любить запрещено. И я решил избавиться от этого наваждения. И, как видишь, с успехом это сделал. Так что верить тебе не могу. Ты несешь какой-то бред! Я был в Париже неделю назад, да еще и сидел в кафешке с Лизой? Бред!
– Но я вас видела! – упрямо проговорила прилипала.
– Знаешь, я сейчас припоминаю, что одна ее подружка модель предположила, что Лиза вернулась на родину. Она из Калининграда, – задумчиво произнес он.
– Странно все это, – сказала Моника.
– Правда, другая утверждала, что она скрылась в какой-то французской провинции, купила там себе небольшой домик и ушла из модельного бизнеса, – после паузы добавил он.
– Что-то мне не по себе, – призналась прилипала. – Ощущаю чье-то присутствие.
Виктор напрягся. Он тоже минуту назад почувствовал легкое дуновение, словно по гостиной пробежал слабый сквознячок. Его душа замерла. Он предполагал, кто может здесь появиться, но не хотел этого.
– Так я и знала! – нервно проговорила Мо-ника.
Виктор проследил за ее взглядом, направленным в угол гостиной. Белый размытый силуэт колыхался возле темного шкафа и становился все отчетливее.
– Уходи, – раздраженно крикнула прилипала. – Николая здесь нет.
Виктор тихо застонал и закрыл лицо руками. Призрак матери приблизился.
– Ох, не люблю я ангельские сущности! Меня мутит от вас! – с отвращением сказала Моника и исчезла.
– Сыночек, – раздался еле слышный шелестящий голосок.