Любовница отца
Шрифт:
— Привет, Тео, — отзывается Эмиль. — А что это ты такой радостный?
— Думал, что ты звонишь сообщить мне приятную новость. Сколько можно работать на этого… — чуть не говорю "идиота", но, помня об их отношениях с Глебом, осекаюсь. — Салтыкова.
— Так ты еще не в курсе, — чертыхается Эмиль. — В сети уже вовсю поливают грязью твоего отца. Пишут, что он связался с девчонкой, которая ему чуть не во внучки годится. И даже фото есть.
— Твою мать! — не сдерживаюсь и, вскочив со стула, начинаю мерить шагами кабинет.
— Кстати,
— Черт, — уже обреченно вздыхаю. — Надеюсь, она это не увидит. Журналюги чертовы!
— Так ты был в курсе? — удивляется Эмиль.
— Сегодня узнал. Пытаюсь найти концы в этой истории.
Падаю обратно в кресло и понимаю, что работу придется брать домой. И не в свою квартиру, а в родительский. Главное, чтобы представители СМИ не успели пока атаковать дом.
— Если вдруг понадобится помощь, — слышу голос Эмиля, хотя уже и из головы вылетело, что мы до сих пор разговариваем. — Звони в любое время.
— Спасибо, — отвечаю я.
И только сбрасываю звонок, как мобильный разрывается снова. Чего я и опасался… Мама.
— Привет, мам, — отвечаю как ни в чем не бывало.
Может, она просто так звонит? Спросить, например, как я долетел. Как бы ни так!
— Тео, — голос, которым она только произносит мое имя, уже расставляет все по своим местам. — Тео, что происходит?
— Спокойно, мам. Что случилось?
— Твой отец мне изменяет! — повышает она голос, и из уст бывшей оперной певицы это звучит так, что приходится убрать смартфон от уха.
— С чего ты взяла?
Пока я обдумываю, как себя вести и что говорить, надо потянуть время. Не хочу, чтобы мама со своим давлением слегла от одного моего неверного слова.
— В интернете прочитала, сын!
Все, мой череп сейчас треснет пополам. И с давлением сляжет не мама, а я.
— Пожалуйста, — прошу я, сгребая со стола документы и ключи от квартиры, — выключи телефон и жди меня. Мы вместе разберемся, чему в этом интернете можно верить, а чему нельзя.
На всех парах мчусь в родительский дом, придумывая, как успокоить мать. Она все воспринимает слишком близко к сердцу. Все-таки творческая натура. А уж после тридцати пяти лет брака, когда ни разу муж не был ни в чем замечен, подобная новость подкосит не на шутку.
Заезжаю во двор и выхожу из машины. Мать сидит на веранде, обмахиваясь веером, и пьет наверняка ромашковый чай.
Я подхожу и сажусь напротив, тут же услышав всхлип.
— Мама, — немного с укоризной произношу, — не расстраивайся, ты же знаешь этих журналистов. Они всегда пытаются что-то раскопать.
— И, видимо, у них это получилось. Представляю следующий заголовок: "Лейлу Байдасарову муж променял на малолетнюю девку". Как тебе, сын?
Все, она уже накрутила себя.
— Лейлу Байдасарову он бы никогда и не на кого не променял, — льется из меня лесть в мамин адрес. — Я все выяснил по дороге, — вру напропалую, — это дочь папиного школьного приятеля. Он просто решил помочь.
— Правда? —
— Конечно, — делаю честные глаза. — Так что не устраивай отцу сцен. Не ссорились столько лет, не стоит и начинать.
"А я сам во всем разберусь", — добавляю мысленно.
Да, однозначно разберусь…
Глава 6
— Диана, мне надо ехать, — говорит Макс, проводив меня до палаты Иришки. — Если что, звони.
— Спасибо, не знаю, что бы я без вас с Викой делала, — отвечаю, забирая протянутые пакеты.
— И еще… — вдруг произносит друг, когда я уже берусь за дверную ручку.
Оборачиваюсь, глядя на задумчивое лицо Макса.
— В чем дело?
— Ладно, ничего, — отмахивается он и идет обратно к лифту.
Ничего так ничего. Пожимаю плечами и захожу в палату. Иришка здесь одна. У нее свой туалет, душ, даже телевизор есть. ВИП-палата стараниями все того же Олега, правой руки Константина Ильича.
— Привет, малыш, — тихо говорю.
Сестру телевизор не интересует — она сидит на стуле и смотрит в окно. Кажется, даже не услышала, что я пришла. Но после моих слов оборачивается и спрашивает:
— А мама не смогла еще прийти?
Господи… Я сейчас расплачусь. И хочется завыть, забившись в угол, но нельзя пугать ребенка.
— Мама пока не выздоровела, — отвечаю, поставив пакеты на стол. — Зато я принесла много вкусненького, — перевожу тему, стараясь говорить хоть немного веселее.
Про отца Ириша не спрашивает. И я не знаю, радоваться этому или нет. Она все понимает, как мне кажется. Но это не становится реальностью, пока не произносишь вслух.
— Диан, а ты останешься со мной? — спрашивает Иришка, пока я разбираю пакеты.
— Малыш, — вздыхаю я, опускаясь возле сестры на корточки и сжимая ее ладошки, — только пока не закончится время посещений.
— Но я видела, что с другими детьми ночуют мамы.
— Солнышко, только с детками до пяти лет. А тебе уже семь. Но я приду с утра, как только разрешат, — обещаю погрустневшей еще больше Ирише.
Она кивает и снова утыкается в окно. Вскоре приходит Вика, и мы сидим здесь, пока медсестра настойчиво не просит нас уйти в третий раз, потому что ей надо закрывать отделение.
Нехотя поднимаюсь, целую сестру в обе щеки и выдаю вымученную улыбку. Подруга повторяет мои действия, и мы выходим из палаты.
Молча спускаемся на первый этаж, покидаем здание больницы, и уже на улице Вика говорит:
— Через десять минут Максик подъедет. Может, ко мне?
Я бы снова осталась на неудобном диванчике в приемном, но так нельзя. Рано или поздно меня оттуда попросят удалиться. Только и домой не могу. Как представлю, что надо провести ночь, бесконечную ночь в пустой квартире, где все еще пропитано запахом маминой еды и папиного одеколона… Я же с ума сойду за эту ночь!