Любовник на все времена

Линдсей Сара

Генри едва не задохнулся от возмущения.

— Я… Он…

Он заметался из одного угла кабинета в другой, потом наконец остановился и повернулся к отцу:

— Неужели Парр столь низкого мнения обо мне? Неужели он на самом деле считает, что я превращу его поместье в бордель?

Не в силах сдержаться, старый лорд рассмеялся:

— Бордель, говоришь? Скорее всего нет. Думаю, пристанище порока.

— Мне очень приятно, что ты находишь это смешным, — сухо заметил Генри.

Лицо у отца сразу стало серьезным.

— Прошу прощения. Мне не стоило смеяться над тем,

что кажется тебе столь важным. Понимаешь, Парр хочет продать поместье респектабельному джентльмену, который будет достойно управлять им и не допустит никаких безобразий. Я еле-еле уговорил его подождать и дать тебе возможность к концу сезона доказать на деле, что твоя порядочность соответствует высоким требованиям лорда Парра. Что касается твоего начинания, — продолжил старый лорд, — то ты должен в течение ближайших месяцев найти потенциальных инвесторов. У тебя хорошая репутация, ты пользуешься в обществе и уважением и любовью. Если тебе удастся собрать половину требуемой суммы для конезавода и начальное стадо для разведения скаковых лошадей, в таком случае я внесу вторую половину суммы и покрою последующие издержки и расходы.

Генри послушно закивал головой:

— Ясно. Если инвесторы убедят тебя в моей серьезности и ответственности, то, думаю, у меня не возникнет больших затруднений. Отец, Рейвенсфилд — отличное место. Как только ты увидишь его собственными глазами, сразу это поймешь.

— Я верю тебе. Однако мнение Парра о тебе вряд ли изменится, если я просто дам тебе денег. Но если ты будешь вести себя респектабельно или, по крайней мере, благоразумно и тактично, сумеешь заручиться поддержкой влиятельных лиц, то его опасения рассеются. Более того, я полагаю, почтенный лорд почувствует себя неловко оттого, что позволил себе усомниться в твоей добродетели.

— Я не подведу тебя, отец, и оправдаю твои ожидания.

— Хэл, ты всегда оправдывал мои ожидания. Да, порой ты заставлял нас с матерью нервничать, из-за чего мы с ней иногда плохо спали по ночам, но я всегда гордился тем, что у меня есть такой замечательный сын, как ты.

Генри был настолько тронут, что у него от волнения перехватило горло. Он хотел поблагодарить отца за столь высокое мнение о нем, но не в силах был вымолвить и слова. Тогда он подошел к отцу и, ничего не говоря, обнял его.

— Довольно, отпусти меня. Иначе ты переломаешь мне все кости. Пора возвращаться к гостям, мой мальчик. Думаю, твоя мать уже хватилась нас обоих и бросилась на наши поиски.

Старый лорд задумчиво окинул фигуру сына с головы до пят и удивленно покачал головой:

— Знаешь, иногда я спрашиваю себя, откуда ты появился.

— Мама не раз говорила мне, что я вылитый отец, так что тебе не стоит ломать голову над этим вопросом. — Генри улыбнулся.

После разговора с отцом у Генри на сердце стало намного легче. Как бы ни повернулись его дела с конезаводом, подсознательно он чувствовал, что отец и мать, вся его семья всегда придут ему на помощь. Что ни говори, ему крупно повезло в жизни.

Мать поджидала их у входа в гостиную, вид у нее был озабоченно-сердитый.

— Вы знаете, который сейчас час? — напустилась она на них обоих. —

Ужин должен был начаться пять минут назад. Я разделила гостей на две группы. Ливви и Шелдон сядут с первой, а Иззи и Джеймс со второй. А вы оба, мои голубчики… — она грозно потрясла пальцем сперва перед Генри, а потом перед мужем, — сядете вместе с первой группой. В перерывах между блюдами, я надеюсь, вы будете ходить между гостями, поддерживать беседу, а не прятаться ото всех на другом конце дома. Только не притворяйтесь удивленными. Оливер, мы с тобой женаты тридцать лет, и я вижу тебя насквозь. А сейчас, дорогой, ступай в зал и займись гостями. Через минуту к тебе присоединится Хэл, мне надо только кое-что спросить у него.

— Хорошо, дорогая. — Отец подмигнул сыну. — Крепко запомни эти слова. Они залог долгого и счастливого брака.

Поцеловав жену в щеку, он направился в гостиную выполнять ее указание.

— Невозможный человек, — вздохнула мать, проводив мужа нежным и любящим взглядом. Повернувшись к сыну, она воскликнула: — Что же касается тебя, ты меня очень удивил.

Генри озадаченно пригладил волосы.

— Но ведь я без твоей подсказки пригласил мисс Мерриуэзер на еще один танец.

— Попробовал бы ты этого не сделать. — Глаза матери сердито сверкнули. — Кстати, меня уже попросили помочь тебе в твоем новом предприятии.

— Да? — удивился Генри. Паруса его мечты, совсем недавно бессильно повисшие, теперь наполнял ветер.

— Будущее детей не может не волновать мать. Чем бы они ни занимались, она всегда сделает все возможное, чтобы они были счастливы. Мы же с отцом видим, что твоя жизнь складывается не совсем удачно. Мы и раньше думали, как тебе помочь, но не знали как. Наконец-то ты взялся за ум и решил, чем будешь заниматься.

— Моя жизнь еще в подвешенном состоянии, но сейчас я чувствую себя, как никогда, твердо стоящим на земле. — Генри ласково обнял мать. — Мне очень жаль, мама, что я стал причиной твоих переживаний. Тебе следовало бы поговорить об этом со мной.

Она рассмеялась:

— Хэл, ты же мой сын. Перед тобой в жизни стоит только одна цель, и пока ты ее не достиг, я не могу не волноваться.

— Все равно я прошу у тебя прощения.

— Хорошо. В таком случае ты можешь получить его, если и дальше будешь следовать моим указаниям, — шутливо проговорила она, поправляя ему галстук. — Мне было очень приятно видеть тебя сегодня танцующим с мисс Мерриуэзер. Как ты заметил ранее, если бы она пользовалась в свете еще меньшим успехом и будь она еще менее красивой, мне не надо было бы напоминать тебе о твоем долге джентльмена потанцевать с такой девушкой.

— Любопытно, — пробормотал Генри, — как часто в нашей беседе упоминается имя мисс Мерриуэзер.

— Скажу тебе честно, мне нравится эта девушка. — Материнское заявление прозвучало довольно резко. — Вы удивительно прекрасная пара. Вы оба высокого роста, и тебе не надо сутулиться, танцуя с ней. Ты же знаешь, как мне не нравится плохая осанка. Кроме того, у нее такие чудесные волосы…

— Чудесные? — По губам Генри промелькнула ироническая улыбка. — Да ведь она рыжая.

Мать тяжело вздохнула: