Любовники не возвращаются
Шрифт:
– Пустяки, – я небрежно махнул рукой. – Мне этот разговор уже надоел. Давайте сменим тему. Вы еще встречаетесь с тем актером, из-за которого у вас едва не произошли семейные неприятности?
Ее бронзовое лицо медленно побледнело, а в глазах зажглась неукротимая ярость. Точеная рука стремительно взлетела вверх, и я не сумел увернуться от увесистой оплеухи. Помните байку о типе, в полумраке налетевшем лбом на стенку и вместо одной свечи увидевшем сразу тридцать шесть? Ему еще повезло! В моих глазах вспыхнуло не меньше
– Убирайтесь вон! – приказала она.
– Как скажете, Бетти, – вежливо ответил я, вставая с дивана.
Она закрыла глаза и прижала ладони к лицу. Впечатление было такое, что сейчас ее ногти вопьются в собственную кожу.
– Подлец, – прошептала она. – Грязный негодяй. Легавый.
Я благополучно добрался до дверей и уже начал открывать их, когда сзади раздался призывной шепот:
– Дэнни!
– Да?
Все еще держась за ручку двери, я обернулся и глянул на нее. Бетти быстро пересекла комнату, остановилась напротив меня и нежно погладила мою щеку.
– Простите, – прошептала она. – Я погорячилась. Вам было больно?
– Еще чуть-чуть – и я навсегда остался бы уродом с перекошенной рожей.
– Откуда вы узнали об актере?
– От одного грязного типа, которого нередко нанимал Деймон Гилберт. Он очень смеялся, рассказывая мне эту историю.
– Дженкинс, – с отвращением пробормотала она. – Шелудивый пес.
– А вот он был весьма доволен. Гилберт получил обратно своего актера, да и вы особо не пострадали. Дженкинс считает, что все получилось в лучшем виде.
– Кроме одной мелочи, – ее голос был уже еле слышен. – Я была безумно влюблена в того человека. Понадобились годы, чтобы прийти в себя после этого удара. Мне хотелось остаться одной и реветь, а я должна была благодарить Гилберта за заботу обо мне и вместе с ним отправляться в театр... Но мое горе не в счет.
– Дженкинсу вас не понять. За сто долларов он подведет под суд родного отца.
Ее пальцы вновь ласково коснулись моего лица.
– Простите еще раз, Дэнни. Я не сдержалась. Ведь вы ни в чем не виноваты.
– Забудем об этом, – примирительно сказал я. – И отправимся, наконец, отдыхать. Вы весь вечер твердили мне об этом. Завтра утром мы должны проснуться свежими и трезвыми.
Она молча повернулась ко мне спиной, сделала несколько шагов к дивану и замерла.
– Спокойной ночи, Бетти, – тихо сказал я, любуясь ее фигурой.
– Не уходите, Дэнни, – прошептала она. – Я не могу остаться наедине со своими жуткими мыслями. Одна я не переживу эту ночь. Останьтесь, Дэнни.
Я попытался успокоить ее:
– Примите две таблетки аспирина и вы уснете, как ребенок.
– Нет, Дэнни, мне страшно... Не уходите, – жалобно просила она.
– Не думаю, что я поступлю благородно, скоротав с вами ночь.
Она ничего не ответила мне. Ее руки, как лебединые крылья, взлетели к плечам,
Тело ее, там где его не коснулся загар, было удивительно белым и нежным, а таких великолепных бедер мне не приходилось видеть еще никогда в жизни.
Она сделала шаг вперед, и ее пышные груди качнулись. Даже не помню, как мы оказались в постели. Я уже не чувствовал своего тела, паря где-то в недостижимых далях, где меня ждало необыкновенное наслаждение. Но тем не менее я отдавал должное и бархатистой коже Бетти, и ее темпераменту.
А затем наступило блаженство...
Когда все закончилось, она прошептала:
– Ты не сердишься на меня, Дэнни? Это было так чудесно. Тебе понравилось, любовь моя?
– Хочешь, я сообщу тебе одну вещь? – сказал я, постепенно возвращаясь из райских кущ в суровую реальность. – В сущности, ты ничем не отличаешься от Деймона Гилберта. Ты так же любишь властвовать над людьми, как и он.
Она ничего не ответила мне. И только погружаясь в сон, я понял причину этого – ей мешали говорить старательно сдерживаемые рыдания.
Глава 5
Когда мы выехали на шоссе, проложенное вдоль залива, и направились на север, у меня создалось впечатление, что я созерцаю райские поля. На ярко-голубом небе сверкало солнце, жар которого умерялся свежим бризом с океана, а пейзаж заслуживал того, чтобы прилететь сюда с другого полушария планеты.
Мы втроем – я, Бетти и Ларри Чапмен – ехали в роскошном лимузине с откидным верхом. Чапмен встретил нас в аэропорту Таунсвилла, и его поведение оказалось гораздо менее холодным, чем я мог ожидать. Это был мужчина примерно сорока пяти лет отроду с такими массивными плечами, что походил на циркового борца. Его черные волосы, несомненно, вились бы локонами, если бы только не были так коротко подстрижены. За все время, что мы были знакомы, он ни разу не извлек изо рта толстую черную сигару.
Бетти указала рукой на остров, едва видневшийся на горизонте, и что-то сказала.
– Что? – переспросил я, не расслышав ее слова из-за встречного ветра.
– Каждый год здесь устраивается заплыв от берега до того самого острова! Пловцов охраняют сторожевые катера!
Я кивнул и прокричал ей в ухо:
– Жаль, что сторожевой катер не охранял вашу яхту!
Минут через десять автомобиль затормозил перед огромным домом, выстроенным в колониальном стиле. По его фасаду тянулась терраса, с которой, я полагаю, должен был открываться прекрасный вид на океан. Общую картину великолепия дополнял тщательно ухоженный сад.