Любовники поневоле
Шрифт:
Облако грусти легко на личико Августины.
– Я думала, его жена умерла.
– Нет, – сказала Кэт. – Она сбежала. Никто не знает куда.
– Понимаю. – Девушка снова занялась посудой. – И все-таки я никогда не слышала, чтобы постороннему человеку платили за обустройство дома, если он не плотник и не маляр.
– Так делается в больших городах, – пояснила Кэт. – Может быть, ты захочешь попробовать?
Августина терялась в сомнениях.
– Ты могла бы дать объявление в газету, а потом показать возможным заказчикам комнату, которую обставила здесь.
– Если
– Ну, если не придут, ты почти ничего не потеряешь, а в случае успеха ты сможешь продавать мебель и драпировки за цену, немного превышающую первоначальную стоимость товара.
– У меня нет денег, чтобы купить мебель и ткани.
– Я тебе дам в долг, – пообещала Кэт. – Недавно я размышляла обо всех девушках, которым нашла мужей. Однако, вряд ли все они хотели выйти замуж. Мне пришла в голову мысль, что я проявила близорукость. По-моему, у женщины должен быть и другой выбор, кроме замужества, и в будущем я хочу создать возможность заняться каким-то делом для тех женщин, что приезжают сюда из Чикаго.
– Замужество не такая уж плохая участь, – мудро рассудила девушка, но потом, вздохнув, добавила: – Наверное, мне все же следует принять ваше любезное предложение, мисс Кэт.
– Хорошо, – ответила Кэт, несколько озадаченная отсутствием энтузиазма со стороны Августины. Такая талантливая женщина должна была прийти в восторг от перспективы иметь свое собственное дело. – Завтра же поместим объявление в «Лидере».
Августина кивнула и протянула Кэт мокрый соусник.
Вытирая его, Кэт не переставала размышлять о предложении, которое только что сделала Августине, и о причинах, побудивших ее к этому. Не думала ли она о самой себе и о своем выборе? В последнее время Коннор, казалось, был так недоволен ее деятельностью. Например, когда Кэт сказала ему, что не сможет присутствовать на званом ужине, потому что у нее заседание школьного совета, он встретил это сообщение с нескрываемой холодностью. Неужели им придется все время быть в натянутых отношениях из-за того, что Коннор убежден, будто его дела важнее?
Однако, когда они осматривали новую комнату в башне, Кэт почувствовала, что могла бы отказаться от всех возможностей выбора, стоявших перед ней, кроме одного – замужества. От этой мысли сжалось сердце, и она с грустью поняла, что душа ее в смятении разрывается между любовью и стремлением к независимости. «Почему женщинам выпадает такая доля?» – с грустью подумала Кэт. Она ведь действительно любит Коннора и хочет быть с ним до конца жизни, но не за счет тех надежд, которые питает на будущее.
– А это фотография малышки. Джеймс сфотографировал ее, – сказал Шоп.
– Какая хорошенькая! – прошептала Кэт. Ей так хотелось иметь ребенка. Кэт понимала, что в этом и заключается проблема: она хочет всего – осуществить все свои проекты, выйти замуж за любимого человека, иметь от него ребенка… но они с Коннором так и не стали ближе к соглашению, чем в тот день, когда он отказался венчаться в ледяной церкви. В сущности, трения между ними усиливались с каждым днем. Когда появился первый заказчик Августины, Коннор обиделся и сказал Кэт, что вдохновляя
– Я ей заплатила, – уверила его Кэт, думая, что Коннор с облегчением услышит это.
– Понятно, – холодно проговорил он. – Ты заплатила за свой рождественский подарок.
Кэт ужасно расстроилась. Что бы она ни сделала, все, на взгляд Коннора, было неправильно.
– Шон, – нерешительно обратилась к брату Кэт, – ты знаешь, что Коннор отказывается венчаться в церкви?
– А ты хочешь, чтобы я встал на твою сторону, верно?
– Конечно.
– Разбирайтесь сами, – посоветовал Шон. – Я не собираюсь проводить остаток дней в метаниях между двумя такими тупоголовыми мулами, как вы с Коннором. Откровенно говоря, я не одобряю эту женитьбу. В принципе, я планировал…
– Ты что делал?
– Вы с Коннором просто созданы друг для друга. Я понял это в прошлом году, в январе.
– Ты невыносимая тупица! – выкрикнула Кэт и, засмеявшись, бросила в брата подушку, как когда они были детьми. Потом всхлипнула и обиженно спросила: – Если мы созданы друг для друга, то почему тогда не женимся?
– Только ты можешь ответить на этот вопрос, сестренка. Если вас обвенчает священник, не вижу разницы, где будет проходить эта церемония. Ты ведь не хочешь простудиться, венчаясь в ледяной церкви?
– Почему ты во всем обвиняешь меня? – защищалась Кэт. – Коннор все время придирается. Не хочет, чтобы я была в школьном совете, не хочет, чтобы занималась делами…
– Может быть, он ревнует.
– Глупости. Я никогда не интересовалась другими мужчинами.
– Ревнует ко всем, кто претендует на твое внимание.
– Но это же глупо. Я ведь не жалуюсь, что он проводит большую часть времени, занимаясь делами.
– Коннор хочет обеспечить тебе хорошую жизнь, – сказал Шон.
– Я могу сама себя обеспечить, – рассердилась Кэт.
Шон нахмурился.
– Ты случайно не заметила, что в твоем «да» было больше страсти, чем любви?
– Тот, кто знает разницу между тем и другим, уверил меня, что я влюблена, – сухо обронила Кэт.
– И кто же это мог быть? – Шон говорил еще серьезнее, чем когда спрашивал Кэт об истинной природе ее чувства, будто сам не допустил подобной ошибки. Думал ли он об Ингрид? Теперь Шон подшучивает над ней, но Кэт не собирается рассказывать ему, что источником ее знаний о любви является Марселла Вебер. Она не станет расстраивать брата, упоминая бывшую хозяйку Ингрид. И все-таки Кэт не удержалась, чтобы не спросить:
– Полагаю, ты ничего не слышал об Ингрид?
– Ни единого слова, – ответил он. – А ты? Кэт покачала головой.
– Ну тогда, думаю, надо избавиться от ее одежды, – мрачно сказал Шон. – Как ты думаешь, Августине понравятся ее платья? Она почти одного роста с Ингрид.
Кэт не хотела говорить, что Августине Макклауд, похожей на настоящую леди, безвкусные яркие наряды Ингрид будут совсем не к лицу.
– Нет, пожалуй, не подойдут, – ответил Шон на собственный вопрос и переменил тему. – Я уже два месяца не кашляю. Доктор говорит, что я вылечился.