Любовники поневоле

Доналд Робин

— Но ты ведь не рассматриваешь его как настоящего мужчину, а видишь в нем лишь простака, которого можно обобрать. Почему бы тебе не продать бриллиантовое кольцо и не вернуть ему деньги?

— Нет никакого кольца! — вскричала Сейбл, выходя из себя. В глазах ее загорелся темный огонь, щеки побагровели. — Он не дарил мне никакого кольца! И я не приняла бы его от него. — Прерывисто вздохнув, она бросила в него, словно камень, последнее слово: — Ты можешь думать обо мне все, что хочешь, но почему ты так презираешь своего кузена? Неужели ты так уверен в своей непогрешимости,

что совершенно не понимаешь брата? Я могла бы… Я хотела… — Ужаснувшись, она умолкла, прежде чем неосторожные слова сорвались с ее губ.

Сейбл стояла так близко от Кейна! Несмотря на бурлившую в ней злость, это лишало ее последних сил: она не могла думать ни о чем другом, кроме как о трепетных моментах прошедшей ночи…

— Что хотела? — спросил он.

Улыбка его была угрожающей, но в прищуренных глазах она уловила жаркий отблеск желания. Влечение к нему затмило ее гнев, захлестнуло с головой, требуя утолить мучительный голод, пронзивший тело с головы до ног.

Ей надо срочно уходить, прежде чем она окончательно не опозорила себя!

— Попробуй, — сказал он, и соблазнительная улыбка заиграла на его красивых губах. — Попробуй меня, Сейбл.

Тихо и раздельно, чеканя слова, она сказала:

— Я уже попробовала тебя. Прошлой ночью. Одного раза достаточно.

Слишком поздно она поняла, что бросила ему открытый вызов. Кейн замер, и каждый мускул его мощного тела напрягся. Глаза его потемнели. В них, словно молния, сверкнул гнев.

Сейбл почувствовала, как ею овладевает паника, пока она не увидела, что он снова обрел над собой контроль.

Сделав шаг назад, Кейн произнес железным тоном:

— Я заставлю тебя пожалеть о своих словах! Готовься к отъезду.

Обратно в Окленд они ехали молча. Сейбл смотрела в переднее стекло, остро ощущая присутствие Кейна. Его аура, казалось, окутывала ее с головой.

Когда они вошли в его квартиру, он указал ей на душ и сказал, что вечером они будут ужинать в ресторане.

Сейбл казалось, что она стоит на краю пропасти. Она была знакома с Кейном очень короткое время, но все же ему удалось сломить ее защиту и не только вознести Сейбл на небеса и вновь вернуть в свои объятия, но и разозлить так, как никто до того не злил.

В то мгновение, когда она встретила его, прежняя Сейбл перестала существовать. Вместо женщины, которая такпрекрасно владела собой, появилась какая-то незнакомка, которая могла пылать, как огонь, и застывать, как лед, говорить мужчине ужасные слова и заниматься с ним любовью с потрясающей страстью.

И теперь, сидя здесь, вся дрожащая, она совершенно не была готова к романтическому ужину с ним вдвоем, на глазах множества людей.

— Иди под душ, — велела она незнакомой женщине теперь жившей в ней, и встала.

После холодного душа она немного пришла в себя и снова стала прежней Сейбл. Нанесла на лицо немного косметики и выбрала платье — простое и строгое, с закрытым воротом и длинными рукавами. К нему она надела черные чулки и черные туфли на высоких каблуках.

Сердце ее бешено колотилось, когда она направилась в гостиную.

Кейн просматривал газеты, но отложил их

в сторону, когда Сейбл вошла, и обвел ее долгим оценивающим взглядом. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он понял, почему она оделась во все черное.

— Весьма подходящий наряд, — сказал он с ноткой цинизма. — Полный траур. — Затем, помолчав, добавил: — Но с налетом сексуальности.

Вспыхнув, Сейбл подняла голову.

— Никакого налета, — спокойно возразила она.

— Так почему же мне хочется сорвать с тебя все эти черные тряпки и медленно-медленно целовать каждый сантиметр твоей обнаженной кожи? — Голос его был глубоким, звучал уверенно, но за язвительными словами она уловила чувственную нотку и поняла, что он возбужден.

— Быть может, потому, что ты не удовлетворен? — насмешливо спросила Сейбл.

Пожав плечами, он взглянул на наручные часы:

— Прежде чем мы будем продолжать нашу войну, неплохо бы поесть.

Когда они вернулись домой из ресторана, Кейн позвонил управляющему фермы, и тот сообщил, что травма Живчика оказалась не столь уж тяжелой. Брату его тоже стало лучше: его состояние не было таким серьезным, как показалось на первый взгляд.

И хотя на следующей неделе у Сейбл было очень много работы, она нашла время навестить двух пострадавших в больнице. И была приятно удивлена, когда Живчик сказал ей, что Кейн уже их навестил. Он даже подарил мальчикам самую последнюю версию популярной видеоигры.

Сейбл продолжала работать, решая непредвиденные проблемы, которые возникали в связи с изменением места проведения аукциона. Ей с энтузиазмом помогала Поппи.

Привлеченные заманчивой перспективой посетить один из самых роскошных особняков страны, дом очень могущественного бизнесмена, на аукцион записались еще пятьдесят человек, включая нескольких кинозвезд, приехавших из-за океана, всемирно известного автогонщика и скандально знаменитого яхтсмена. Мужчины были одеты в вечерние костюмы, а женщины — в роскошные платья для коктейля. Приподнятое настроение и возбуждение буквально ощущалось в воздухе — точно так же, как запах гардений, цветущих в саду. После коктейля и дорогих закусок из морепродуктов гости пожелали сделать ставки. Весьма кстати, что двое из них только что получиликрупную прибыль, и, так как их вкусы — или вкусы их советников по искусству — полностью совпадали, претенденты стали упорно бороться, все повышая и повышая ставки, и в конце концов казна благотворительного фонда значительно пополнилась.

— Это был лучший аукцион, который мы когда-либо проводили, — провозгласил Марк Расселл, пожимая руку Кейну. — Спасибо тебе, Кейн. Вряд ли мы могли бы найти более прекрасное, потрясающее место!

— Или более эффективного организатора мероприятия, — спокойно сказал Кейн.

Марк изумленно смотрел на него.

— Да конечно, — спохватился он, отпуская руку Кейнадля того, чтобы обнять растерявшуюся Сейбл и поцеловать ее в щеку. — Все прекрасно организовано. Сейбл. Но я в этом и не сомневался. Она — самый лучший личный помощник, который у меня когда-либо был, — сообщил он Кейну, лицо которого внезапно застыло.