Любовники
Шрифт:
– Думаю, ты ошиблась, это был всего лишь Ори, – громко сказала женщина, подмигнув Фал так залихватски, что это сделало бы честь любому хулигану. Бросила быстрый взгляд на дверь. Фал почувствовала, как внутри все обрывается и сладко ухает куда-то. Торин! Это был действительно Торин! Пусть он не хотел почему-то, чтобы она знала, просто не желал признавать, что был у неё, но ведь был! Девушка улыбнулась, зажмурившись и вздохнув. Торин был здесь! В её спаленке, не оскорблял и не причинял боли, а наоборот, накормил её и помог…
– Спи, доченька, тебе надо как можно больше спать, – ладошка Аморины поглаживала её лоб. Фал закрыла глаза.
Прикрыв за собой дверь, Аморина вышла из спальни и прямо взглянула на стоящего у окна Торина. Она отметила, что костяшки его пальцев, сжимающих подоконник, белы как мел.
– Она уснула, господин, – тихо сказала знахарка. –И уснула счастливой…думаю, она прекрасно поняла, что то было не видение…
Торин продолжал смотреть в серое небо. Аморина погладила его по плечу.
– Любовь не грех и не преступление, господин, – мягко произнесла пожилая женщина. –Иной раз крепкий на вид орех оказывается червивым, а в неказистом и жалком орешке оказывается белое и крепкое ядрышко. Никогда не судите о людях по первому впечатлению…
Она вышла во двор и столкнулась с Кили, который накачивал в резервуары воды из городского канала. Молодой гном выглядел вполне довольным жизнью, его мускулистое тело блестело от пота, на руках и торсе бугрились крепкие мышцы. Его брат подправлял погнувшуюся решетку на фасаде и при виде знахарки приветливо улыбнулся ей.
– Не надо, мой милый, я пожалуй пешочком пройдусь, погодка то чудесная, весна уж наступила, – Аморина погладила юношу по щеке. –Славные вы ребятки…- и прибавила вполголоса, – за дядей своим присматривайте… не в себе он. Прошлое его давит, сердце ему темнит. Рядом будьте…
Фили проводил женщину до ворот и вернулся к работе. Скоро должно было затемнеть, а он хотел закончить при свете дня.
– Она права, – тихо заметил Кили, подойдя к брату с медным ведерком, полным чистой холодной воды. Фили с жадностью выпил половину, остальное вылил на себя и зафыркал от удовольствия.
– Говори или молчи, – подначил он брата. Они подошли к водонасосу и принялись брызгаться друг в дружку, смеясь и нарочито дурачась.
– Он стонал во сне, – поведал Кили, шлепая брата по мокрой груди. Тут же получил ответный удар, способный сбить с ног молодого бычка.
– Все стонут во сне, – Фили обнял брата и притянул к себе, дергая за волосы.
– Он стонал имя… Варта…
– Но это же…
– Именно…
Фили отряхнулся по-собачьи, обдав брата облаком брызг. Кили смотрел, как он идет к дому пружинистой походкой. Ни дать , ни взять, молодой самец пумы. Кили снова нырнул под холодные струи, с наслаждением ощущая, как понемногу отпускает напряжение в паху, возникшее было при виде мускулистой широкой спины брата. Возбуждение уходило и на место слегка дурных мыслишек о том, что можно было проделать в маленькой комнатке у самого входа, пришли странные мысли о дяде и той, что была матерью Фал. Ему вдруг подумалось, что если та женщина была столь же красива как Фал, то дядя сглупил, пренебрегая ею. А что, если…
Перекрыв воду, Кили пошел к дому. Он и сам уже был не рад, что задумался о подобном. Эх, расспросить бы Двалина! Единственный, кто мог хоть что-то знать об истинных отношениях Торина и матери Фал, был Двалин. Кили помотал
====== Часть 16 ======
Фили скептически отнесся к братниной идее вызнать все у Двалина. И прежде всего потому, что напоить их милого родича было практически нереально, Двалин мог перепить даже троллей и горных великанов. Но Кили надежды не терял, тем более, что миссис Двалин как раз убыла к двоюродной сестре, помочь с родами и присмотром за малышом на первое время. Шалый мальчишка готов был ухватиться за любой шанс добыть ценные сведения, Хотя Фили, более рассудительный и мудрый, заметил, что Фалюмина уж точно не чистокровный гном, поскольку на теле её кроме головы волосы не росли совершенно. Даже на тайном местечке был всего лишь едва заметный пушок, что на раз выдавало орочью кровь, как и ненасытность в постели. Эльфийскую породу выдавало виртуозное использование природной магии в количествах, неподвластных ни гномам, ни оркам, ни кому-то ещё из основных рас Средиземья. Так что в отцовстве сомневаться не приходилось. Но когда Кили вбивал что-то в свою красивую головушку, остановить его было практически нереально.
– В полнолуние Двалину как раз понадобится помощь, – проворчал он, поворачиваясь на бок и утыкаясь носом в грудь брата. –Вот я и предложу ему свою. Дядя-то небось к Дарфейн пойдет. А ты останешься с Фал. Так что должно выгореть.
– Всё, – упрямо заявил Кили, пробираясь под одеялом к кое-какому весьма чувствительному предмету. –Я хочу знать всё! Двалину наверняка известно, почему девочка оказалась в рядах воинов, и почему никто не пошевелился, чтобы её защитить. Я чую, пройдоха Регин не договаривает очень многого. А Торин вообще молчит…
Он двинул ладонью, срывая с губ старшего протяжный вздох. Кили удовлетворенно хмыкнул. Ему нравилось чувствовать в такие мгновения беспомощность и подвластность брата. Нравилось, как тот стонет и выгибается, сжимая в кулаках одеяло. Нравилось слизывать капельки пота с груди Фили и чувствовать как плоть старшего в его ладони пульсирует, готовая вот-вот разрядиться.
Конечно, они могли бы остаться с Фалюминой, но девушка пока настрого запретила им, словно боясь, что не сдержится сама, даже входить в её спаленку с подобными намереньями. По её словам самая мощная магия заключена в слиянии. Фал попросту боялась высосать жизненные силы братьев, её тело все ещё поглощало магию в неимоверных количествах, как губка поглощает влагу. Потому пока что они перебрались в соседнюю комнатку.
– А можешь узнать у Дарфейн, не заходил ли Торин?
Кили кивнул, снова проводя ладонью по упругой плоти. Фили прикусил губу, глядя на брата затуманенными глазами..