Любовное кружево
Шрифт:
В своей гордыне или дочерних чувствах? Гиффорд никогда не думал, что она сильно привязана к отцу. Со своей стороны Геркулес всегда демонстрировал довольно прохладное отношение к ней.
— Он подчеркнул, — продолжила Афина, — что я ничего не потеряю в случае его женитьбы. Ты же знаешь, у нас семейное дело, и у меня большая доля в морских компаниях. Он абсолютно уверен, что я буду вполне счастлива при деньгах, если у меня будет масса свободного времени.
«А разве он не прав?» Этот вопрос был готов сорваться с языка
— Когда планируется свадьба?
— На следующий месяц. В Греции. Очень тихо. Нет и не будет никаких оповещений. Ты же знаешь, он всегда был против того, чтобы лезли в его личную жизнь. Прессу постараются держать подальше. Поэтому мне, скорее всего, придется быть на церемонии, хотя я против этой идеи, так же как и Марсия — моя будущая мачеха. Марсия Лэндон…
— Актриса?
— Да. Просто сучка! Все считали ее моей подружкой, а на самом деле она просто таким образом стремилась добраться до него. Она была с ним на сафари.
Гиффорда не интересовало, правду или нет говорит Афина. К нему это не имело отношения.
— Может, она его действительно любит? — предположил он.
— Естественно! Ведь он миллионер и одному Богу известно, сколько у него миллионов!
— Перестань, Афина! — не сдержался доктор. — Ты сама себя изводишь, а я уверен, что все образуется.
— Ты думаешь, что я зря выступаю? Возможно. Но одно я могу обещать наверняка: я не позволю ей мурлыкать со мной, как бы все тихо-мирно ни закончилось.
— Лучше уж мурлыкать, чем шипеть, — продолжил кошачьи ассоциации Гиффорд и мягко погладил ее по руке, поняв, что Афина по-своему действительно несчастна, только скрывает это.
— Гифф, я действительно устала! — Она резко сжала его пальцы. — Мне надо побыть одной.
Доктор уже пожалел, что предложил ей выключить свет в салоне, ибо меньше всего ему хотелось продолжать общение с ней таким образом в полумраке автомобиля. К счастью, они уже добрались до угла Уимпол-стрит, и водитель, следуя полученным указаниям, притормозил у тротуара.
— Вот мы и приехали! — воскликнул Гиффорд. — Спасибо, что подвезла, Афина, и всех тебе благ!
Шофер уже вышел и открыл ему дверцу, но девушка все не отпускала руку Гиффорда.
— Ты как-нибудь заедешь ко мне?
— Конечно! — Сжав в знак прощания ее пальцы, он высвободил руку и выбрался наружу. Дверца лимузина захлопнулась, водитель вернулся на свое место. «Роллс-ройс» мягко и бесшумно тронулся вперед. С чувством глубокого облегчения доктор Хардинг быстро двинулся вдоль по улице.
А в это время Афина, продолжая свой путь на вечеринку, возблагодарила судьбу за эту неожиданную встречу. Когда ее неоднократные телефонные звонки были полностью проигнорированы, она не на шутку рассердилась и решила окончательно порвать с ним; в конце концов, говорила она себе, существует множество мужчин, жаждущих
Глава 10
Читая отклики прессы на последнюю премьеру в «Ковент-Гарден», Оливия, несмотря на очевидный успех, все-таки была поражена тем вниманием, которое было уделено ее персоне. Одна статья в популярной британской газете была прямо озаглавлена: «Успешное возвращение блестящей молодой балерины» — и содержала всю историю ее карьеры вплоть до злополучной автокатастрофы. В ней, в частности, говорилось:
«…В тот момент, когда о ней заговорили как об одной из стремительно восходящих звезд балета, произошла трагедия — автомобильная катастрофа, в результате которой здоровье мисс Элейн было подорвано так, что никто не надеялся, что она сможет свободно ходить, — не говоря уж о том, чтобы танцевать. Казалось, она потеряна для сцены навсегда, хотя ведущие ортопеды страны и Европы, консультировавшие ее, оставляли небольшую надежду на благополучный исход.
Но только когда она обратилась к молодому блестящему специалисту с Уимпол-стрит мистеру Гиффорду Хардингу, эта надежда стала реальностью, что и подтвердилось вчерашним возвращением юной балерины на большую сцену».
Далее расхваливалось ее выступление и она сама оценивалась как совершенство в своем роде.
В колонках светской хроники неоднократно упоминалось имя мисс Элейн. За завтраком, который по настоянию миссис Морнингтон ей подали в постель, Оливия ответила еще на три телефонных звонка — из «Санди нэшнл» и двух журналов — с просьбой об интервью.
Она чувствовала себя слишком счастливой и возбужденной, чтобы проводить время в бездействии. Задолго до ленча она встала, сделала разминку и как раз одевалась, когда произошло самое удивительное.
Пришла Дэнверс, горничная миссис Морнингтон, и сообщила, что звонит мистер До… или Ду… какой-то и хочет говорить с Оливией. После приказа провести весь день в постели и приступить к репетициям не раньше чем завтра в десять утра Оливия совсем не ожидала услышать его сегодня.
Но еще больше она была удивлена, когда, проговорив в трубку: «Оливия Элейн слушает, доброе утро», — получила в ответ:
— Мне необходимо поговорить с вами. Не смогли бы вы приехать ко мне домой в половине пятого? Мы выпьем чаю и кое о чем побеседуем.
Это прозвучало скорее как приказ, нежели приглашение, а потому Оливия смогла только вымолвить:
— Да, благодарю вас, мистер Дуброски.
— Хорошо, — сказал он и повесил трубку.
Оливия продолжала сидеть, глядя на телефонный аппарат, когда в комнату вошла пожилая дама. Девушка объяснила ей ситуацию, добавив, что просто «остолбенела от испуга».