Любовное заклинание
Шрифт:
Что касается флирта, у этого красавца в запасе было много мастерских заходов. Каждый раз при его приближении девушка чувствовала себя Золушкой на балу. Вот и сейчас она готова была отказаться от мечты о работе в Метрополитен только ради того, чтобы затащить этого красавца в гардеробную и полностью лишить одежд. Несмотря на внутреннюю дрожь, Симона улыбнулась, как ей казалось, игривой улыбкой.
– Вы не станете отрицать, что искусство притягивает?
– Еще бы. Кажется, дядя Гарольд одолжил Джеку несколько статуй.
Джек
Сим попыталась представить себе, как живут люди, способные одалживать друг другу бесценные предметы искусства для украшения частных вечеринок, и протянула:
– Вот как.
Уильям кивнул.
– Включая, кстати, статую Эроса.
Щеки девушки вспыхнули. Она совсем не хотела смотреть в ту сторону, но, с другой стороны, взглянув на статую, не в силах была сразу отвести взгляд от изящного, продолговатого естественного украшения мраморного бога. Излишняя поспешность могла заставить Великолепного Гаррити подумать, что Симона – ханжа: обвинение, которое она постоянно слышала от подруг.
– Я читала об Эросе на занятиях по истории искусств, – сказала девушка, снова переводя взгляд на мистера Великолепного и заглядывая в его сияющие голубые глаза. – Говорят, эта статуя дарует сексуальную силу тому, кто владеет ею.
На губах собеседника возникла легкая полуулыбка, как будто этот факт был прекрасно ему известен.
– Копии этой статуи продаются в сувенирных лавках, раскупаются как горячие пирожки.
– Что, даже они способны обеспечить отличный секс? – усмехнулся он.
– Очевидно, так.
Уильям улыбнулся еще шире:
– А у вас есть такая копия?
– Статуи Эроса? – Симона изо всех сил напрягала воображение в поисках ответа. Видение Великолепного Уильяма, абсолютно обнаженного, в ее постели в Гринвич Виллидж, последнее время постоянно возникало в ее голове.
– Нет, – призналась она наконец, – никаких слепков с Эроса. У меня другие источники возбуждения.
Мужчина казался весьма заинтригованным.
Взяв бутылку вина, Симона вопросительно приподняла бровь.
– Пожалуй, лучше водки с тоником, – ответил он.
– Сейчас будет.
Смешивая коктейль, девушка скользнула взглядом по костюму Великолепного. Большинство из того, что можно было снять – шпага, шляпа и пояс – было слишком велико и вряд ли подходило для приворотного заклинания. Можно, конечно, одолжить ручку или попросить визитку...
И тут ее взгляд упал на красный шелковый платок, заткнутый за широкий пояс. Как было бы интересно взглянуть на него обнаженного – наверное, все тело покрыто шелковистыми русыми завитками, как бывает у таких больших мальчиков, а мышцы ног особенно хорошо прорисованы благодаря увлечению игрой в поло.
Великолепный Уильям еще раз блеснул ослепительной улыбкой. Симона улыбнулась в ответ. Взгляд на мистера Великолепного заставлял ее сердце трепетать от восторга. Уговаривая
– Вы не против, если я выстираю его и верну, когда вы в следующий раз заглянете сюда? – предложила она.
– Пожалуйста, тем более, что вы здесь каждый день. У вас бывают выходные?
Такая лучистая улыбка способна заставить женщину почувствовать себя единственной и неповторимой. Неужели самый завидный холостяк Нью-Йорка приглашает ее пообедать?
– Вообще-то бывают. В эти выходные я еду в Кэтскилс.
– Это где?
– Местность называется Клеверные Поля.
– Клевер, кажется, приносит удачу.
– Кстати, я буду жить в домике номер семь. Это счастливое число?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Вы едете одна? – поинтересовался Великолепный Гаррити, и в его словах ей почудился особый интерес.
– С подругами. – Уильям казался разочарованным, поэтому Сим набралась нахальства и добавила: – Если только вы не решите присоединиться.
– Я? Присоединиться?
Наверное, это было слишком смелым предложением, и девушка поспешила добавить:
– Я хотела сказать, если окажетесь где-нибудь поблизости.
Мужчина улыбнулся и ответил таким тоном, как будто ему случалось проезжать Кэтскил Маунтинс семь дней в неделю:
– Да, пожалуй, мы могли бы там пересечься.
От магнетического взгляда прекрасных голубых глаз цвета бескрайнего океана в ясный солнечный день у Симоны перехватило дыхание и подкосились ноги. Внезапный испуганный крик вывел ее из оцепенения.
– Что это? – спросила девушка, с трудом отводя взгляд.
– Эрос пропал! – завопил кто-то, словно отвечая на ее вопрос.
Сердце начало тревожно биться, когда взгляд Симоны упал на пьедестал, где еще минуту назад стояла бесценная статуя, и показалось, что земля уходит из-под ног. Теперь Эдмонд Стайлс точно не даст ей обещанного места в архиве музея. На миг Симоне даже показалось, что статуя никуда не исчезала: вот же она стоит, полуметровая фигура из темного дерева. Но пришлось признать очевидное – она исчезла!
На следующее утро, когда до Хэллоуина оставался всего день, Симона нервно ерзала в кресле, сидя в переговорной Метрополитен перед детективом Альфредом Пересом из восемьдесят четвертого округа. Худой как стручок полицейский наконец-то перестал мерить комнату шагами и остановился, подозрительно глядя на объемную сумку, стоящую на полу. У него были всклокоченные короткие темные волосы, чернильно-черные глаза и длинные загнутые вверх усы – примерно так выглядели мексиканские воры из старых вестернов. Не выпуская сумку из поля зрения, детектив произнес: