Любовное зелье колдуна-болтуна
Шрифт:
— Хочешь сказать, что чай украли? — перебила ее Вербицкая.
— Наверное, — еле слышно ответила девушка.
— Кто посмел? — покраснела от гнева начальница.
— Не знаю… Может, уборщица взяла? Вы ее вчера выгнали за то, что она бумаги на столе не в том порядке положила, — зачастила Лена, — и швабра очень разозлилась на вас.
Валерия Леонидовна прищурилась.
— Да, когда человек не может работать как следует, я ему указываю на дверь. Потому что могу простить все, кроме непрофессионализма. И тебя выставлю, если еще раз выполнишь свои обязанности спустя рукава. Ясно
Лена судорожно закивала.
— Ступай отсюда! — приказала начальница. — Забери эту мерзость и найди мой «Марко Поло». Живо!
Елена трясущимися руками схватила поднос, ринулась к двери, бедром толкнула ее и вылетела из кабинета.
— Извините, Татьяна, что вам пришлось присутствовать при неприятной сцене, — заулыбалась Вербицкая. — Я собрала прекрасную команду единомышленников, в моей лаборатории сейчас семь докторов наук, мы активно работаем над новым лекарством, которое, не побоюсь этих слов, произведет переворот в медицине. Здесь собрались лучшие специалисты России! Но хорошую секретаршу и уборщицу я, признаюсь, найти не могу. Как ни стараюсь, в приемной оказываются до изумления глупые, необразованные бабы. А поломойки ничтоже сумняшеся трогают документы, хотя им строго-настрого запрещено приближаться к письменному столу.
Из коридора раздался звон. Затем послышался крик:
— Лена, ты ушиблась? Вау, всю посуду побила! Ну, теперь тебе влетит по самые уши!
Валерия Леонидовна поморщилась.
— Вот вам иллюстрация к нашему разговору. Эта девчонка даже ходить нормально не умеет! И зачем я поддалась на уговоры своего завхоза, взяла на работу ее дочь? Юлия была прекрасным сотрудником, но, к сожалению, умерла. Я наивно полагала, что дочь пошла в мать, и фатально ошиблась.
Мне показалось странным, что Вербицкая столько внимания уделила незначительному косяку секретарши. Ну принесла она не тот чай, ничего страшного. Зачем отчитывать девушку в присутствии постороннего человека, устраивать ей допрос? В том, что Елена уронила поднос, в немалой степени есть и вина начальницы, которая довела ее до трясучки.
Я внимательно посмотрела на красную от злости Валерию Леонидовну.
— Максим Игоревич сейчас на работе?
— Нет, — быстро ответила та, — он в библиотеке, уехал в Екатеринбург. Максим очень талантлив, весь в отца, которому удавалось любое дело, за которое он брался.
В течение нескольких минут она, не останавливаясь, исполняла хвалебную оду в честь Игоря Семеновича Бражкина, его жены Каролины, их сыновей и невесток. Я терпеливо выслушала торжественную песню, а затем спросила:
— Как насчет версии про Хвостову? Могла последняя из Кудрявцевых найти яд и использовать его? Я поняла, что никто из ваших сотрудников не способен применить отраву. Может, людей убивала Евдокия?
Валерия Леонидовна пожала плечами.
— Была ли спрятана отрава и обнаружила ли ее Хвостова, понятия не имею. В отношении ее использования отвечу. Яд сохраняет свои свойства вечно, не теряет их при температуре от минус семидесяти до плюс девяноста восьми градусов. Есть только одно «но» — его следует держать в таре из красного стекла. Кудрявцевы сами выдували пузырьки, у них была мастерская, а пробки они заливали особым
Глава 23
Перед тем как отправиться назад в Лоскутово, я решила зайти в туалет. Обнаружила там запертую кабинку и встала у окна, ожидая, пока она освободится. Из крана в рукомойник медленно капала вода, а за закрытой дверкой стояла тишина. Минут через пять я подумала, что дверь просто плотно прикрыта, а красная полоска на задвижке вовсе не свидетельство того, что там кто-то есть, просто человек, уходя, не повернул щеколду в положение «свободно», поэтому дернула за ручку.
— Простите, я уже выхожу, — произнес внутри кабинки женский голос.
Я отступила к стене.
— Это вы меня извините, думала, там пусто.
Дверь распахнулась, показалась Елена. Глаза ее покраснели, нос распух, губная помада размазалась по подбородку. Увидев меня, секретарша опешила, потом прошептала:
— Она же не имеет права уволить человека, у которого чай украли. Вы ведь из Москвы, из полиции, приехали выяснить, кто Игоря Семеновича задавил? Можете не отвечать, я прекрасно знаю, чем вы занимаетесь. На телефоне сижу, городские звонки в кабинет грымзы перевожу, иногда случайно ее разговоры слышу. Вы на чьей стороне?
Я прикинулась дурочкой.
— Не понимаю.
Елена схватила меня за руку.
— Мы находимся не так уж далеко от Лоскутова, а там народ на два фронта поделен — одни за Шаровых, другие за Бражкиных. Вы за кого? Вас наняли Шаровых виноватыми сделать? Все считают, что Василий Петрович киллера для мэра нанял. Каролина вам заплатила, чтобы вы это подтвердили и конкурента ее драгоценного старшего сыночка с дороги убрали?
— Вы ошибаетесь, — ответила я, — мы на стороне справедливости, никоим образом не включены в какие-либо подковерные игры.
Лена приблизилась ко мне.
— Правда? Тогда помогите мне, пожалуйста, я в большой беде. У меня через полчаса рабочий день заканчивается, подъезжайте в Макаркино, это четыре автобусные остановки в сторону Лоскутова. Подождите на шоссе, только сидите в машине. Я там не одна выхожу, в маршрутке еще двое наших дальше едут, Наташка и Светка из бухгалтерии, жуткие сплетницы. Они всегда в окно смотрят, тут же Валерии донесут, что ее секретарь с москвичкой тайком встречалась.
— Хорошо, — согласилась я, — припаркуюсь подальше от остановки, не беспокойтесь.
Я прождала примерно полчаса. Наконец из желтого микроавтобуса выбрались два человека — незнакомый мне парень и Лена. Юноша, не оглядываясь пошел к скоплению блочных домов, секретарша медленным шагом направилась в ту же сторону. Маршрутное такси рвануло с места и исчезло за поворотом трассы. Елена замерла, некоторое время оставалась на месте, потом начала оглядываться. Я медленно вырулила из-за деревьев, между которыми запарковала машину. Девушка замахала руками, подбежала и села на переднее сиденье, тут же сказав: