Любовные чары
Шрифт:
«Вот как? Значит, Джессика и тут врала: якобы впала в отчаяние, прочитав листок из дневника. Она про венчание прекрасно знала, а для меня разыграла горестную сцену. Зачем? Из любви к искусству, что ли? – Марина с отвращением покачала головой. – Что еще говорит Джаспер? Он знает, где бумаги, подтверждающие права Алана?»
– Врешь небось, – подал ехидный голос Хьюго. – Поди найди те бумаги!
Бледные губы Джаспера тронула легкая улыбка.
– Это не так трудно, как тебе кажется, Хьюго. Бумаги здесь.
– Здесь? –
Джаспер и Флора переглянулись, а потом молодая женщина разбросала солому в углу телеги и достала большой клетчатый узел. В плед были увязаны какие-то вещи – ее и Алана, а среди них лежал большущий шерстяной клубок. В него были воткнуты спицы с начатым детским чулком, невероятно пестрым. Что-то подобное Марина уже видела… Ну конечно! Они лежали в корзинке в доме Флоры…
– Узнали, мисс? – перехватила Марина лукавый взгляд Флоры.
– Узнала. Ну, скажу я вам… – протянула Марина.
– Что? Где бумаги? – выкрикнул Хьюго. – В клубке? Они все время были в доме Флоры? Значит, Гвендолин врала нам? Значит, Джессика все же ошиблась и мальчишка – в самом деле законный лорд Маккол? Но… но кто же тогда я?
Раздался выстрел. Хьюго содрогнулся, забил ногами по траве, мучительно выгнулся. Страшная рана зияла в его груди. Дернувшись несколько раз, он затих, а из-под телеги выбрался доктор Линкс и ответил на его последний, предсмертный вопрос:
– Дурак, кто ж еще. И, если тебя это утешит, приятель, – не ты один.
Настоящая леди Маккол
Линкс! Все про него начисто забыли. И вот он – восстал из мертвых. Вернее, из бесчувственных. Теперь понятно, почему так осмелел, даже обнаглел Хьюго. Он-то давно заметил, что его сообщник приходит в себя, и, ожидая скорого спасения, решил поиграть с беспечными «победителями». Похоже на сказку про то, как мыши кота хоронили: тот прикинулся мертвым, глупые мыши осмелели – и ну выплясывать на его теле, ну дергать за хвост, а кот ка-ак разинет пасть… Странно только, что его первой жертвой пал такой же котяра, но теперь уж точно настанет мышиный черед.
Алан, разбуженный выстрелом, проснулся, закричал с испугу. На лице у Линкса изобразилась такая жгучая ненависть, что Флора кинулась к ребенку и прикрыла его своим телом, словно почувствовала: Линкс не пожалеет никого.
Доктор одобрительно кивнул:
– Правильно, заткни ему глотку. Детей мы всегда кончали в последнюю очередь, первым всходил на гильотину отец семейства. С него мы начнем и сегодня.
– Вы, похоже, спятили, сэр, – произнес Джаспер, и Марина поразилась спокойствию, с каким звучал его голос. – Какая еще гильотина? Вы, милейший, в английском королевстве.
– Не волнуйтесь, мистер Джаспер, – ухмыльнулся Линкс. – Дайте срок – и на Трафальгарской площади мы поставим такую же гильотину, как та, что стояла
– Не больно-то вы следуете общепринятому правилу, Линкс, – насмешливо повел бровью Джаспер.
– Какому еще правилу? – насторожился тот.
– Ну как же. De mortuis aut bene, aut nihil! О мертвых либо хорошо, либо ничего. Неужто запамятовали латынь? – Джаспер с удивлением воззрился на озадаченное лицо Линкса. – Или… Может ли такое быть? Вы небось и не знали ее никогда! Похоже, вы такой же доктор, как я – Шарлотта Корде.
Лицо Линкса снова исказилось от ненависти, и Марина схватила Джаспера за руку и крепко стиснула, умоляя молчать. Ей показалось, что разъяренный «доктор» сейчас накинется на них и прикончит несколькими ударами сабли, ибо пусть он и не знает латыни, но с оружием обращается отменно. Однако Линксу явно хотелось оставить за собой не только последний удар, но и последнее слово.
– Не смей упоминать имени этой шлюхи! – взревел он. – Она убила Марата… великого Марата!
– А других убили вы сами. Дантон, Робеспьер, Демулен – да сколько их еще, тех, кто сначала отправлял на гильотину других, а потом отправился туда сам. Монстр революции пожирает своих родителей… Вы только подтвердили это сегодня, прикончив Хьюго, одного из героев маленького революционного переворота, который во главе с Джессикой решили учинить в Маккол-кастл. Кажется, на языке вашей демократии сие называется «передел собственности»?
Марина бросила на Джаспера быстрый взгляд. Конечно, он не зря затеял словесную баталию с Линксом. Но зачем? Надеется расположить убийцу в свою пользу? Или просто тянет время? Джаспер на что-то надеется. Например, на то, что Линкс, заговорившись, потеряет бдительность и тогда можно будет его обезоружить.
Ох, нет, шансы у них невелики. Джаспера сейчас и Макбет мог бы свалить одним ударом своей когтистой лапы, да и Марина с Флорой не справятся с сильным и безжалостным противником. Или все-таки попробовать? Девушка по-охотничьи прижмурила левый глаз, но тут Джаспер стиснул ее руку, как бы приказывая не двигаться. Значит, он и вправду чего-то ждет…
– Да какой же он герой? – Линкс пренебрежительно пнул мертвого Хьюго. – Скажете тоже! Хьюго – жалкий предатель, купился на сказки о своем аристократическом происхождении и готов был сам перейти в стан угнетателей. Поэтому он заслуживал смерти и получил ее.
– Так, с Хьюго мы разобрались, – покладисто кивнул Джаспер. – Наше будущее – мое, Флоры, Алана, мисс Марион – тоже более или менее понятно. Само собой разумеется, тот же конец ждет и Десмонда, не так ли?
– Вы понятливый человек, мистер Джаспер, – ухмыльнулся Линкс.