О музыка, не умолкай, звучи!Обратно в мир не отвергай, продлись!Твои животворящие лучиВ моей душе, как маяки, зажглись.Ты властного прозрения полна:Злость, зависть — все, гнетущие Добро,Застыли в путах колдовского сна,Как поварята в сказке у Перро.Вот лучший в жизни миг! Покой храня,Цветет напев, а хрупкий стебелекЕго истерзан… Не отринь меня,Гармония, пока не грянет РокИ мой волшебный город не сметет…О музыка,
одна ты мне оплот!
«Из всех кричащих в крайностях недужных…»
Из всех кричащих в крайностях недужных:«О, смилуйся, жестокая Любовь!»Сочти меня слабейшей из ненужных —У них на смятом сердце рдеет кровь.Они томятся, криком оглашаяТемницу и во сне и наяву.Моя кручина в точности такая:«Пусти на волю! Не переживу!»Оковы разорвать бы мне хотелось,Но золотом они в ушах звенят…А если вдруг найду в себе я смелость,Не брошу все равно тюремный ад —Меня здесь сторож оделяет хлебом,Тот, чьи глаза в родстве со звездным небом.
«Когда тебя не станет и твой взгляд…»
Когда тебя не станет и твой взглядИз бурных век пронзать меня не сможет,Планеты две на небо прилетятИ звездный блеск сияньем уничтожатНа краткий миг, и кто-то из окнаПродрогшего увидит их со страхомВон там, где туч распалась пелена,А ты, родной, умрешь и станешь прахом, —Неужто я тебя переживу?Неужто мне чужда моя утрата?!О нет! Когда бессильно призовуТебя из воздуха, из небоската,Мой мозг запомнит ярость глаз-планет —Ведь ярче их на небе звездном нет!
«Я черствой не бывала никогда…»
Я черствой не бывала никогда —Не огорчу ромашек полевых,Не разорю ни одного гнезда,Где птица пестует птенцов своих.Зачем не успокоюсь до тех пор,Пока перед окном груди моейНе затрепещет, веселя мой взор,Твоя душа — смятенный воробей?«Ромашка, прочь из сердца моего!Птенец, лети, пока открыт балкон!»Кричу, стыдясь и мучась оттого,Что я диктую Красоте закон.Но поневоле, может быть, кричу —Ведь отпускать тебя я не хочу…
«Я не дарю тебе любовь свою…»
Я не дарю тебе любовь своюВ прохладном, полном жемчуга ларце;Ключ от него, как все, не утаюИ надписи не выбью на кольце:«Semper fidelis» [1] — в знак моей любви.Кольцо с пружинкой, сторожащей яд,Который, будто в конуре, внутри,Причудницы другие пусть дарят!Легла моя любовь мне на ладонь.Как яблоки — в подол, а в плат — цветы.Возьми ее. Не обижайся, тронь!Бессребреницы не чурайся ты.Кричу, как малое дитя: «Смотри,Что я тебе нашла! Все-все бери!»
1
Semper fidelis — Всегда верна (лат.).
«Разъятье рук твоих подобно смерти…»
Разъятье рук твоих подобно
смерти.Ужели без тебя умру опять?!Нам не дано на этой хрупкой твердиДвукратно жить, двукратно умирать.Томясь у Времени в узде суровой,К нам в дверь стучит его гонец — рассвет.Но Время не подвергнет муке новойМеня на гребне самых горьких бед.Когда ты розами и рожью станешь,Видением печальным появлюсьТам, где любила, там, где в вечность канешь.Над прахом незабвенным я склонюсь,Воздену руки и уйду украдкой,Как ныне, на исходе ночи краткой.
«О сладостное острие, любовь…»
О сладостное острие, любовь,Когда, твоим вторжением убита,Я принималась плакать вновь и вновь,То ливнями, то мраком ночи скрыта,Когда, казалось, свет прогонит прочьДожди и слезы долгой этой ночи,Когда под пенье птиц, сменяя ночь,Взошло светило, ясный день пророча, —Откуда, сладостное острие,Любовь, мне было знать, что боль такаяНаполнит сердце кроткое мое,Взаимность и признанья отвергая?..Я бы тогда на зов не прибежалаТого, кто так любил меня — так мало…
«Когда под старость по морозным жилам…»
Когда под старость по морозным жилам,Ликующая прежде, наша кровьБезмолвно потечет, не с прежним пылом,И мы поймем, что ей не вспыхнуть вновь,Утешимся одним: ведь мы молчалиОб этом в юности, в расцвете сил,Когда мы времени не замечалиИ спали крепко, как во тьме могил.Любимый мой, когда копьем АврораУдарит, клича утро над землей,И мы встаем, бывало, слишком скороИ отстраняем дерзкий свет дневной,Не хмурься, если скажут знатоки,Что так недавно были мы близки…
«Когда, как мирт, прах увенчает нас…»
Когда, как мирт, прах увенчает нас,Глаза навеки нам закроет мрак,А в жизни, полной смеха и проказ,Мудрец рассудит, что было не так;И молодежь в морской волноворотВплывет, еще не скроена судьбой…Кто за монетками на дно нырнет?Они, любимый, но не мы с тобой.Пусть те счастливцы — им дышать дано —Не дразнят наших теней в тишинеТем, что любовь изолгалась давно,Что верить не во что тебе и мне.Пусть нас молчанием почтят особым —Мы верили в любовь и перед гробом.
«Ты говоришь: „Жизнь к нам обоим зла“…»
Ты говоришь: «Жизнь к нам обоим зла».Ты говоришь: «Свет нашу страсть клянет;Она себе пристанище нашлаНе лучше, чем гнездо, что чайка вьет;Нежнее чайка пестует птенцаМежду волной и жестким тростником;И море так не школит огольца,Как нас двоих клеймят людским судом.Ты так добра, хоть и дерзка на вид,Тебе любовь мала с недавних пор…А я так слаб и так неделовит —Мне не найти жилья наперекорДождю…» О голос раненый, уймись!Ступай; без лишних слов со мной простись.
