Любовный треугольник

Савицкая Элла

Внизу живота тянет, печёт, между нами разлетаются электрические нити…

– Мы так не уедем, - шепчу, уплывая в наше обоюдное сумасшествие.

– Плевать, - рычит Давид, смыкая пальцы на моей шее под волосами, - у тебя сегодня переночуем.

Собственно, так мы и делаем, хотя изначально собирались вечером отправиться в город.

Давид даже багажник уже коробками загрузил и всё заднее сиденье. Их так много, что передние сильно сдвинуты вперед, и если бы в другой ситуации мы могли в машине дорваться

друг до друга, то сейчас это банально невозможно.

Поэтому, решив не терпеть два часа, мы едем ко мне и начиная с самого коридора, выпускаем на волю наш вулкан.

80 Давид

Выхожу на улицу и с необыкновенным ощущением смотрю на свою копию свидетельства о разводе. Последняя нить разорвана…

Следом за мной выходит Ани и точно также, как и я, глядит на свой экземпляр. Взгляд немного растерянный, будто не верит, что всё это происходит.

– Даже не верится… - озвучивает мои догадки.

Молча улыбаюсь. Этот документ, как нечто особенное, открывающее двери в новую для меня жизнь…

– Ты в порядке? – спрашиваю у Ани.

Встретившись со мной взглядом, кивает. Кладёт свидетельство в папку, и прячет его в сумку.

– Да, - отвечает довольно уверенно.

Мы оба знаем, что теперь она не пропадёт. Артуш никуда уезжать не собирается, как я и думал изначально. Внуков и дочку он не бросит. А Гаянэ и подавно. Всю прошлую неделю пока пацаны болели, она провела с ними.

Я рассказал Ани о том, что мы с Олей снова вместе. Она приняла эту новость достойно, спокойно и сдержанно. Даже сказала, что догадывалась, что так будет.

Накинув капюшон, Ани поднимает голову наверх. Снова сыпет снег. Последние пару недель зима вошла во вкус и наметает сугробы, добавляя работы коммунальщикам.

– Тебя подвезти? – киваю ей на машину, припаркованную у здания суда.

Отрицательно мотает головой.

– Нет, спасибо. Я пройтись хочу.

– Хорошо. Я тогда наберу тебя, когда возьму парней.

– Конечно. Гор уже очень ждёт.

Знаю. Младший скучает. Звоню ему часто, но уже тоже очень хочу увидеть.

– Ладно, Ани, беги, не мерзни.

– Пока.

Подмигнув ей, дожидаюсь, когда она спустится по ступеням и делаю тоже самое.

Прохожу несколько шагов, а потом оборачиваюсь и окликаю её:

– Ани…

Обернувшись, встречается со мной взглядом. Карие глаза немного грустные.

Я знаю, что ей непросто. Для неё начинается тоже новый этап. И мне очень хочется, чтобы все у нее сложилось.

– Ты же знаешь?
– Кричу ей.

Чувствую потребность заверить в том, что всё у неё будет хорошо. Что после даже самого затяжного дождя выходит солнце. Даже для меня оно вышло.

– Знаю, - отвечает

с лёгкой улыбкой.

Взгляд хоть и грустный, но не “убитый”, как раньше.

Я горжусь ею. Больше это не та потерянная в жизни девочка, которая не знала, как жить, оставшись одной. А еще благодарен за то, что она нашла в себе силы, а главное желание, двигаться дальше.

Все это я уже говорил ей. А сейчас ещё раз вкладываю в свой взгляд. Пусть знает, что поддержка у нее в моем лице будет всегда.

И Ани, конечно, считывает все, что я транслирую.

Взгляд немного теплеет, а улыбка становится понимающей.

– И это тоже знаю, - кричит сквозь пелену снега, а потом складывает два пальца в виде телефона и прикладывает к уху, - Позвонишь.

Кивнув, наблюдаю за тем, как она уходит.

Внутри рождается неуёмное чувство предвкушения. Внутренний мотор заводится и гонит меня к машине. Заезжают в цветочный, покупаю самый большой букет красных роз и еду в другой город. Из-за пробок время растягивается от двух часов до почти что трёх.

Поэтому, когда я вдавливают звонок в уже знакомую дверь, меня трясет от нетерпения.

Замок щелкает и наши с Олей взгляды схлестываются. Она знала, что сегодня развод, но лишний раз ничего не говорила и не спрашивала. Даже не звонила мне в течении дня. Только утром.

Вхожу внутрь и протягиваю ей букет. Она словно даже не замечает его, потому что смотрит только мне в глаза. Спохватившись, принимает цветы, но снова вонзается в меня полным вопросов взглядом.

– Привет, - склонившись, касаюсь ее губ.
– Отмирай.

Я слышу ее частое сердцебиение даже на расстоянии. Переживает, девочка.

– Привет, - шепчет, разнося меня в хлам своими зелёными заводями.
– Как все прошло?

– Хорошо. Теперь по бумагам я ничейный.

Шучу, чтобы разгладить эту морщинку на ее лбу. Удается. Оля прикусив губу, расплывается в улыбке.

– Не так. Теперь ты мой.

Подается ко мне и держа в руке букет, прижимается всем телом. Наспех разувшись, поднимаю Олю надо полом и несу в спальню.

Внутри меня салюты и взрывы. Некоторым и двух женщин бывает мало, а я наконец-то могу с уверенностью сказать, что у меня одна – та самая, моя.

Неделю Оля дорабатывает здесь, а потом мы уезжаем, собрав остатки ее вещей.

Днём в субботу приезжают Демьян с Мариам. Привозят текилу с лаймами и мы просто проводим время вместе, как когда-то давно. Сашку тоже зовём. Он ещё неделю назад сильно охренел, узнав по телефону о том, что произошло, поэтому сейчас приезжает за двадцать минут, чтобы услышать все из первых уст и как обычно, потискать Олю.

– Я знал, что ты однажды вернёшься, красотка, - обнимает ее со спины, когда она тянется за рюмкой для него.