Любой ценой
Шрифт:
— Всё это предположения, — заметил Детвейлер и Бардасано с Анисимовой дружно кивнули в ответ.
— Мы едва сумели сбежать с Моники и прихватили с собой только личный состав Пограничной Безопасности, непосредственно задействованный в операции, — сказала Анисимова. — Мы не могли позволить себе подождать и разузнать побольше. Если бы они захватили Изабель или меня…
Она прервалась и теперь уже Детвейлеру пришлось кивнуть.
— Вопрос снят, — признал он. Ещё несколько секунд он молча раздумывал, затем, казалось, принял решение.
— Садитесь, — произнёс он, указывая на два стоявших перед его столом кресла и Анисимова понадеялась,
— Никому из нас не по душе случившееся в Скоплении, — сказал Детвейлер. — Полагаю, что вы обе готовы к тому, что окажетесь перед валом обвинений в некомпетентности?
Анисимова дёрнула головой, на это раз не пытаясь спрятать хмурое выражение лица. Что бы ещё ни воспоследовало из фиаско в Скоплении, ей потребуется много времени на восстановление своего престижа и подорванного влияния.
— Сказав всё это, и, если в дальнейшем не появится свидетельств того, что это была на самом деле ваша ошибка, я склонен согласиться с тем, что провал почти наверняка произошёл по независящим от вас причинам. — он пожал плечами. — Как я и утверждал с самого начала, эта операция была гнилым делом и мы определённо оказались в дерьме. Итак, исходя из этого, каковы ваши мысли относительно того, собирается ли УПБ всё так и оставить, или нет?
— Думаю, что да, — сказала Анисимова. Ведение дел с бюрократией солли было её коньком. — Веррочио взбешен и, если манти сумеют доказать его участие, будет рассержен ещё больше. Однако у него под командованием недостаточно сил для самостоятельных действий, а другие комиссары Пограничной Безопасности его не поддержат. Не после столь впечатляющего зрелища, как избиение Моники манти, и, в особенности, если Тайлер или его приспешники переметнутся на другую сторону и станут сотрудничать со следствием манти.
— Нам не обязательно чтобы он выиграл, — указал Детвейлер. — Вы утверждаете, что он «взбешен» происшедшим. Если ли хоть какая-то возможность сыграть на его гневе так, чтобы подтолкнуть его к прямой военной конфронтации? Одобрят другие комиссары, или нет, но это наши друзья в Лиге могли бы превратить в необходимый нам предлог для вмешательства. Особенно, если он облажается…
— Не вижу никакого способа, — ответила Анисимова. — Разъярён он или нет, Веррочио не намерен рисковать своим положением. То же относится к его вице-комиссару. Хонгбо имеет — в данном случае скорее всего к несчастью — на него большое влияние и гораздо менее Веррочио склонен позволять гневу влиять на свои поступки.
— Этого я и опасался.
Детвейлер откинул кресло назад, складывая на животе руки с переплетёнными пальцами, и Анисимова внезапно ощутила новый укол тревоги. Эта расслабленная поза обычно означала, что Альбрехт Детвейлер был чем-то тихо, холодно, угрожающе разъярён.
— Три недели назад, — сказал он, — Элоиза Причарт послала Елизавете Винтон предложение. Она предложила встречу на высшем уровне один на один, на любой нейтральной территории по выбору Винтон.
Анисимова почувствовала, как вылезают на лоб её глаза, сражаясь с внезапным желанием обернуться и шокировано взглянуть на Бардасано. Причарт предложила мирную конференцию?
— Мы узнали об этом от нашего агента в мантикорском министерстве иностранных дел, — продолжил Детвейлер. — Само предложение поступило на Мантикору
— Простите, Альбрехт, — произнесла Анисимова, — но у нас есть какие-то идеи насчёт того, что же побудило Причарт на подобный поступок?
— Никаких определённых идей нет. — Детвейлер нахмурился. — В настоящее время моё наиболее достоверное предположение таково, что она узнала о событиях в Скоплении. Она уже демонстрировала, что является очень трезвым политиком, и, вероятно, она посчитала, что давление потенциального конфликта с Солнечной Лигой вынудит Винтон принять предложение.
Анисимова кивнула, однако старательно воздержалась от комментариев. Судя по голосу Детвейлера, было маловероятно, что он оценит замечание, что, вероятно, именно их собственные усилия предоставили Республике возможность, которая могла бы привести так тщательно лелеемую ими войну к преждевременному завершению.
— По информации нашего агента, — продолжил Детвейлер, — потребовалось два дня, чтобы убедить Винтон принять предложение. Однако в конце концов она сдалась. И как вы думаете, какую «нейтральную территорию» предложила она для их маленькой встречи?
Анисимова задумалась, а Бардасано резко фыркнула.
— Вердант Виста, — безапелляционно заявила она и смешок Детвейлера был ещё резче её фырканья.
— В точку, — согласился он.
— Мы располагаем датой этого саммита? — поинтересовалась Бардасано.
— Ещё нет. Я убеждён, что манти предложат дату в своём ответе Причарт, но наш агент не располагает таким уровнем доступа. Даже после этого сообщение должно достигнуть Хевена и снова вернуться на Мантикору, а время на перелёт в каждую сторону составляет почти одиннадцать дней, даже если курьер отправится через Звезду Тревора. Так что это произойдёт не на следующей неделе, однако, похоже, всё же произойдёт.
— Елизавета Винтон всей душой ненавидит Хевен, — сказала Анисимова. — Даже если встреча состоится, то насколько вероятно, что она действительно приведёт к заключению мирного договора? Особенно после удара Хевена и учитывая всеобщее убеждение в том, что он стоял за покушением на Харрингтон?
— При обычных обстоятельствах я мог бы думать аналогичным образом, — произнёс Детвейлер. — Однако Винтон принята одним из этих долбанных древесных котов и можно держать пари, что она не появится на конференции без маленького чудовища.
— Ох. — Анисимова скривилась.
— Да уж, мы не можем позволить себе и дальше спокойно взирать на маленьких ублюдков, так? — оскалился Детвейлер.
Для Детвейлера было по меньшей мере необычно позволить своей ярости так откровенно прорваться наружу, но древесные коты буквально веками были больным местом «Рабсилы» и Мезы. Биоинженеры Мезы не могли устоять перед возможностью раскрытия тайны телепатии, однако им хронически не везло с получением подопытных. В действительности они за более чем триста лет смогли получить только одного живого кота, причём в неволе кот быстро умер. Они всё ещё располагали генетическим материалом древесных котов, с которым время от времени велась работа, однако без видимой перспективы успешного привития этой способности человеку.