Любой ценой

Вебер Дэвид Марк

— Добрый день, миз Хэмптон. — Несбит вошёл в довольно просторный и удобно обставленный кабинет. — Я только что закончил встречу с госсекретарём Монтро и вот подумал, что суну сюда свою голову и посмотрю, как вы поживаете.

— Спасибо, полковник. Так заботливо с вашей стороны. — Хэмптон улыбнулась чуть дрожащей улыбкой. — Мне было нелегко. Госсекретарь Монтро замечательный человек и относиться к работе серьёзно, однако она не госсекретарь Джанкола. — глаза Алисии подозрительно блестели. Она покачала головой. — Я всё ещё не могу поверить, что его нет — его и его брата, что оба сразу погибли подобным образом. Это было такой… такой глупой

потерей.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — прочувствованно произнёс Несбит, хотя и по совершенно другой причине.

— И он был таким прекрасным человеком, — продолжила Хэмптон.

— Ну, миз Хэмптон — Алисия, — сказал Несбит, — когда мы теряем настоящего человека, лидера, нам остается только надеяться, что кто-то ещё сможет его заменить. Я полагаю, что госсекретарь Монтро очень старается и надеюсь, что все мы можем помочь ей в этом.

— Ох, полковник, разумеется я согласна! Так хорошо, что она оставила меня своим помощником по административной работе!

— Пожалуйста! Думаю, что мы знаем друг друга уже достаточно долго, чтобы вы могли называть меня просто Жан-Клодом, — с милой улыбкой сказал Несбит. — И с её стороны было очень любезно вас оставить. Разумеется, это было с её стороны ещё и разумно. Секретарь Джанкола часто повторял мне, насколько он полагается на вас в том, чтобы дела в госдепартаменте шли гладко. Несомненно, ваши знание дел и опыт должны были показаться очень ценными госсекретарю Монтро, когда она принимала дела.

— Во всяком случае хотелось бы так думать… Жан-Клод, — сказала Хэмптон, на мгновение застенчиво потупив взор. Затем она снова взглянула на Несбита и улыбнулась в ответ. — Я старалась. И она начинает предоставлять мне немного большие полномочия, чем тогда, когда сенат её утвердил.

— Замечательно! — энергично кивнул Несбит. — Об этом я и толковал, Алисия. Я также надеюсь, что вы не забудете и обо мне. Госсекретарь Джанкола и для меня был больше, чем просто боссом, и мне на самом деле хотел бы видеть, как продолжается его дело. Так что если есть что-то, что я могу сделать для вас или госсекретаря Монтро, любой вопрос, касающийся безопасности или разведки, или ещё чего-то в этом духе, то, пожалуйста, дайте мне знать. К конце концов, часть моей работы заключается в том, чтобы быть способным предвидеть, в чем будет нуждаться госсекретарь, ещё до того, как она ко мне обратится.

— Конечно, Жан-Клод. Я буду иметь вас в виду.

— Замечательно. Ну, я должен идти. Я переговорю с вами через день-другой, как только вся идея о конференции чуть утрясётся. Может быть, мы сможем обсудить нужды госсекретаря за завтраком, внизу, в кафетерии.

— Я думаю, что это было бы хорошей идеей… Жан-Клод, — ответила Алисия.

Глава 49

Хонор Александер-Харрингтон стояла между своими мужем и женой. Её левая рука сжимала правую руку Эмили, а правая — левую Хэмиша. Все трое через огромное окно наблюдали за тем, как техники доктора Книпста аккуратно вкатывают в операционную маточный репликатор. Доктор Иллеску и его команда, уже надевшие перчатки и маски, ожидали за пределами стерилизующего поля.

Хонор почувствовала, что всё сильнее сжимает руки супругов и заставила себя расслабиться — хотя бы физически — прежде чем причинит им боль. Хэмиш подался

к ней, быстро и ласково прижавшись виском к ее виску. Хонор улыбнулась, наклонилась к креслу жизнеобеспечения Эмили и прижалась к ней щека к щеке.

— Я думала, что никогда этого не увижу, — шепнула ей на ухо Эмили.

— Подожди еще пару месяцев, — шепнула в ответ Хонор и Эмили расплылась в широчайшей улыбке.

— Это будет нелегко. По крайней мере, похоже, ты тоже сможешь присутствовать.

— Будем надеяться, — согласилась Хонор и снова выпрямилась.

Она оглянулась на Нимица с Самантой, и губы её дрогнули. Они с доктором Иллеску не стали друзьями и вряд ли когда станут, но их отношения стали гораздо сердечнее с того момента, как он принёс извинения, которые она приняла. Однако и он и Бриарвуд, как казалось, были несколько озадачены идеей присутствия при родах пары шестилапых пушистых древесных жителей. А вооружённая охрана, выстроившаяся позади родителей — всех троих — дедушки и бабушки, семилетних дяди и тети плюс всех неофициальных дядюшек, тетушек и крестных, только усугубляла ошеломление персонала. Они привыкли к присутствию ближайших родственников, но такое количество «ближайших родственников» было чем-то невероятным.

Именно поэтому они находились в смотровой галерее полномасштабной операционной, а не как обычно в одном из меньших и более интимных родильных отделений. В Бриарвуде просто не нашлось родильного отделения, способного вместить такую толпу.

Полковник Эндрю Лафолле, капитан Спенсер Хаук, сержант Джефферсон МакКлур, сержант Тобиас Стимсон и капрал Джошуа Аткинс выстроились между семьей родителей и единственным входом в смотровую галерею сплошной стеной зеленого цвета. Альфред и Алисон Харрингтон стояли, обнявшись, слева от Эмили. Вера и Джеймс стояли перед ними с широко раскрытыми глазами, и скрыть возбуждение у них совершенно не получалось. Линдси Филлипс, их няня, была рядом, приглядывая за ними. Миранда Лафолле и Джеймс МакГиннес стояли справа от Хэмиша, на руках у Миранды свернулся Фаррагут. По такому случаю с Грейсона прибыли Уиллард Нефстайлер и Остин Клинкскейлс вместе с Кэтрин Мэйхью и вдовами Говарда Клинкскейлса. Завершали компанию Мишель Хенке, Элис Трумэн и Алистер МакКеон.

Почти завершали. Присутствовали также королева Мантикоры и её супруг-консорт, а также их древесные коты и полдюжины гвардейцев в придачу к харрингтонским. И это не упоминая прочих людей, обеспечивавших безопасность вне здания.

«Не удивительно, что список приглашенных несколько потряс людей Иллеску, — подумала Хонор, подавляя внезапное, почти неудержимое желание ухмыльнутся. — Нервы, — твердо заявила она сама себе. — Это все нервы, Хонор».

Иллеску, как будто услышав её мысли, взглянул в окно, кивнул и дал знак своей команде.

«Это рутинная процедура. Он каждый день делает то же самое, — напомнила себе Хонор. — Рутинная процедура. Беспокоится не о чем. Сердце, уймись!»

Она глубоко дышала, пытаясь воспользоваться опытом десятилетий изучения боевых искусств, но это было тяжело. Ей хотелось встать на цыпочки, прижаться к стеклу в напряжении первого взгляда. Ей хотелось обнять Эмили и Хэмиша и запеть. Она ощутила присутствие Нимица и Саманты, и то, что они разделяют её возбуждение и радость. Внезапно она осознала, что ещё никогда человек не разделял мгновения рождения своего ребенка с парой древесных котов.