Любви навстречу
Шрифт:
– Каждый раз, как я смотрю на вас, – сказал он, – я не могу отделаться от мысли, что вы мне ужасно кого-то напоминаете.
– Правда? – Аманда попятилась было назад, но спина уперлась в кухонный стол и выяснилось, что отступать некуда.
Хантер Джеймс двигался так легко, что осознать его истинные размеры можно было, только оказавшись вплотную к его массивному телу. Аманде пришлось смотреть вверх, чтобы встретить его взгляд:
– Наверное, у меня очень обыкновенное лицо, – пробормотала она. – Люди часто принимают меня за свою знакомую…
– Нет. – Он решительно покачал головой.
Он перевел взгляд на ее губы, и Аманда поняла, что он думает о том же, что и она, – каковы эти губы будут на вкус?
– Вы красивая. – Он опять заглянул ей в глаза. – Очень красивая. – Он протянул руку, и у Аманды перехватило дыхание. Но мужчина не коснулся ее – лишь поставил свой бокал на стол за ее спиной. – И почему-то очень знакомая.
Женщина судорожно сглотнула, но промолчала, не зная, что сказать. После долгой паузы он спросил:
– Скажите, а вот что вы думаете о Соланж?
– Что? – Аманда, которая с замиранием сердца ждала поцелуя, испугалась. – О Соланж? А почему я должна о ней думать?
– А не кажется она вам слишком… яркой, что ли, для горничной?
Он внимательно наблюдал за ней, и Аманда изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать кусать губы или как-то еще не проявить страх и волнение, которое вызывал в ней этот опасный разговор.
– Не знаю, – пробормотала она. – Почему бы ей не быть яркой? Она полна joy de vivre. Ну, то есть жизненной силы. Люди платят запрошенную цену, поскольку она делает свою работу хорошо. Думаю, она… – Аманда спохватилась, что не стоит углубляться в анализ личности Соланж. Пожала плечами и небрежно сказала: – Вообще-то я ее не очень хорошо знаю, но то, как она выполняет свои обязанности, меня вполне устраивает. – С этими словами она подняла свой бокал и осушила его одним глотком.
– Меня тоже, – кивнул Хантер. – Должен сказать, что на меня произвела большое впечатление решимость этой женщины одной вырастить своих детей. Быть матерью-одиночкой нелегко… при любых обстоятельствах.
Аманда кивнула. Вот как – он не только многое заметил, запомнил, но и смог посочувствовать прислуге – человеку, которого большинство работодателей просто не замечает, Аманда была встревожена не столько наблюдательностью Хантера Джеймса, сколько собственными ощущениями.
– Папа-а! – Донеслось со двора. – А Саманта назвала меня нехорошим словом на букву «с»!
Хантер вздохнул и отступил на несколько шагов, оставив между собой и Амандой безопасное расстояние.
– Просто удивительно, как кошмарно они иной раз относятся друг к другу, – пожаловался он.
Словно в ответ на его слова до родителей долетел обиженный крик Уайатта.
Прежде чем взрослые успели рвануться на помощь, от бассейна донесся довольно стройный хор из четырех голосов:
– А когда мы будем есть?
Хантер усмехнулся, наполнил бокал Аманды и достал бургеры из холодильника.
– Пойдемте со мной, –
Глава 21
– Правда, мистер Джеймс ничего? – заметила Меган по дороге домой.
– Ничего? – протянула Аманда удивленно. Ей приходили в голову разные слова, но все они были гораздо более эмоционально насыщенны: классный, невероятный, сексуальный, обалденный, потрясающий…
– Я хочу сказать, что хоть он и старый, но выглядит вполне привлекательно, – пояснила Меган.
Аманда выразила сдержанное согласие с оценкой дочери. Но мысленно она продолжала подбирать эпитеты для мистера Джеймса: на него чертовски приятно смотреть. С ним можно разговаривать бесконечно. Или болтать о пустяках, или даже просто молчать – его общество сделает невероятно захватывающим практически любое времяпрепровождение. А все потому, что он внимателен к собеседнику и думает о нем, а не о себе. Он проявляет искренний интерес к людям, что, как Аманда узнала на собственном жизненном опыте, случается не так часто.
Меган явно ждала продолжения разговора, и мать решила сосредоточиться на теме возраста, минуя тему привлекательности Хантера, – так ей казалось безопаснее.
– Ты так говоришь, словно ему сто лет, – укоризненно заметила она. – Сорок три – не столь уж глубокая старость. Более того, для многих это еще расцвет сил.
«А раз мне нет еще и сорока, – мысленно добавила она, – то я при подобном раскладе сойду за молоденькую».
– Ты поняла, что я хотела сказать. – Меган нетерпеливо тряхнула головой. – Он симпатичный мужик… И мне кажется, он неровно к тебе дышит.
Последние слова были сказаны несколько другим тоном, и в голове Аманды зазвучал сигнал тревоги.
Больше всего ей хотелось затормошить девочку, спросить, почему она так решила, и перебирать ее и свои наблюдения, радуясь тому, что не только она почувствовала внимание к своей особе со стороны Хантера Джеймса. Да что там, она готова была чертить его инициалы пальцем на стекле и замирать в рассеянности, думая о нем. Но все эти милые слабости мама себе позволить не может. Она чутким ухом уловила некое напряжение, проскользнувшее в голосе дочери, и потому легко сказала:
– Он милый человек и внимательно относится к людям. Думаю, это просто черта характера.
– Да? – протянула Меган, но потом с некоторым облегчением добавила: – Ну и ладно. Мне бы не хотелось, чтобы ты поставила себя в дурацкое положение.
На этот раз предупреждение прозвучало вполне откровенно: ее дочь не готова к тому, что мама может проявить интерес к чужому мужчине, тем более, если мужчина этот – отец ее лучшей подруги.
Черт, вот и еще одна причина бороться с искушением.
– Он классный! – подал голос с заднего сиденья Уайатт. – Мы смотрели бейсбол, и он рассказывал мне всякие прикольные истории про игроков. И он сказал, что тоже нервничал, и сердце у него колотилось всякий раз, как он выходил на холм питчера… прямо как я нервничаю… А еще он сказал, что хочет взглянуть на мою игру! Здорово, да, мам?