Любящее сердце
Шрифт:
Граф встал из-за стола и прошел к Лизабет. Взяв ее за руки, затянутые в перчатки, он почувствовал, что девушка дрожит.
– Ты напугана этим вопросом?
– спросил он, нахмурившись.
– Само собой, мне и в голову не приходило думать о подобном варианте, - просительно глядя на своего родителя, девушка печально добавила.
– Прошу вас, объясните же.
– Не волнуйся. Я действительно вчера получил от Эдмонда просьбу отдать тебя ему в жены, и должен сказать, что был также удивлен, нет, не верно, я был сражен наповал, если честно...но я не дал ему моего согласия и благословения без предварительного согласования с тобой. В конце концов, ты мой единственный
– Спасибо, папа, что предупредили, - Лизабет испытывала в настоящий момент чувство большого облегчения от того, что граф доверил ей право решать самой свою судьбу.
– Только мне все-таки хотелось бы знать, что ты ему ответишь, если он спросит тебя об этом?
Не задумываясь, девушка заверила графа в своем нежелании становиться спутницей жизни мистера Шелдона. На том они и расстались. Выходя из кабинета, она бросила через плечо взгляд на отца, полный любви и нежности, получив в ответ его любящую улыбку, которая согревала девушку на пути к поместью маркиза.
Глава 3
Не смотря на присутствие Эдмонда в карете, который всю дорогу развлекал ее американскими историями, и тот холод, который проникал в душу от его близости, Лизабет отметила, что это был восхитительный вечер. В воздухе витали ароматы магнолии и жасмина, дорогих женских духов и мужского одеколона, гаванских сигар и ванили. Звуки бурного веселья и многоголосья раздавались из открытых окон фамильного двухэтажного особняка маркиза Грэмшена в одном из его поместий. Воистину, данный особняк впечатлял с первого взгляда. Он был построен в конце правления Георга III.
Парадный зал, в котором был устроен бал, весь светился и сверкал от изобилия горящих свечей и начищенных хрустальных люстр. Яркие платья дам соперничали с блеском бриллиантов, рубинов и сапфиров, коими были увешаны все приглашенные леди.
На приглашения маркиза Грэмшена откликнулся практически весь свет английской аристократии, говорили, что даже русский посол должен был посетить его своим присутствием. Многие пожертвовали лондонскими развлечениями, дабы попасть на данное мероприятие.
Когда слуга в ливрее объявил о прибытии новых гостей, множество любопытных глаз обратилось в сторону вошедших.
– Леди Лизабет Шелдон и достопочтенный Эдмонд Шелдон!
По залу прошелся ропот удивления с примесью восхищения. В большом проеме входных дверей стояла пара, удивляющая своей красотой, внешней гордыней и аристократизмом до кончиков ногтей.
Лизабет в этот вечер была сама не своя от волнения, которое вдруг накатило при подъезде к особняку маркиза Грэшема. Однако восхищенные взгляды все же доставили ей некоторое удовольствие. На ней было серебристое платье, которое выгодно оттенял жемчуг с голубоватым отливом. Тончайшее серебристое кружево, которым был обшит вырез платья на груди, красиво обнажало ее плечи. Крошечные пучки мелкого жемчуга прятались в рядах стежков атласной юбки, пышно ниспадающей до самого пола и удлиняясь со спины. Для бала Лизабет даже пожертвовала своими пристрастиями в одежде, так как пышность юбки достигалась кринолином под ней. Люси расчесала ее волосы назад и старательно завила их в массу колечек, которые ниспадали нежными рядами от темени до затылка. В волосы были вдеты жемчужные звезды. Ее образ олицетворял саму женственность и неповторимость.
Эдмонд был тоже бесспорно красив в своем сером пиджаке с жилетом из серебристой парчи,
Вдруг заиграла быстрая музыка, танцевать под которую любили молодые пары. Лизабет какое-то время наблюдала за танцующими кадриль, и, не заметив, начала пританцовывать и слегка хлопать в ладоши согласно ритму. В следующую минуту она уже кружилась в танце с молодым человеком, который весьма галантно пригласил ее. Так как она была знакома с хозяевами бала и большинством местных матрон, ей не требовалось разрешения кого-либо из них, что бы начать веселиться, поэтому следующий контрданс она уже танцевала с другим кавалером. Атмосфера праздника становилась все ярче, насыщеннее людскими эмоциями, задором и весельем. Такая обстановка почему-то вызвала у Лизабет в подсознании чувство тревоги, может потому что она так давно не веселилась, или потому что до сих пор на бал не приехал ее отец, в связи с чем она и испытывала некий дискомфорт.
В какой-то момент музыканты заиграли вальс Штрауса "Лорелею", который был его последним вальсом. Лизабет начала было танцевать с одним молодым человеком, как вдруг ее бесцеремонно перехватили и прижали к крепкому мужскому торсу.
– Весь вечер пытаюсь завладеть вашим вниманием, дорогая кузина, а вы все время от меня ускользаете, - полушутя, полусерьезно произнес Эдмонд, крепче прижав ее к себе.- Лизабет, вы же бросили меня на съедение здешним дамам и совсем не волнуетесь, все ли у меня в порядке!
Девушка изящно приподняла бровь и между движениями, при которых партнеры расходятся на небольшое расстояние друг от друга, сказала:
– Я вижу, кузен, что вы в полном порядке и должны быть польщены оказанным вам вниманием.
– О, они не столь красивы, как вы, - усмехнулся Эдмонд и снова притянул Лизабет к себе, не сводя с нее восхищенного взгляда.
Лизабет укоризненно взглянула на него и попыталась немного отодвинуться. Однако мужчина держал ее мертвой хваткой за тонкую талию.
Следующий вальс "Сказки Венского леса" Лизабет тоже пришлось протанцевать с кузеном, так цепко он ее держал, распугав всех ее кавалеров хмурым взглядом. От следующего танца с кузеном девушка отказалась, сославшись на то, что у нее кружится голова, и попросила его принести холодный пунш, усиленно обмахиваясь при этом веером. Как только Эдмонд скрылся из виду, она тут же прошмыгнула на веранду, ведущую в парк, желая там скрыться от него.
Надвигались сумерки. В небе еще были всполохи солнца, окрашенные в багряно-красные оттенки. Листва шелестела в такт, задаваемый освежающим ветерком. Лизабет оперлась о перила, любуясь закатом. Она мысленно хотела унестись вслед за ветром, представить себе тихий уютный вечер в другом краю с людьми, близкими ей по духу, но вместо этих видений все время возникали какие-то темные пятна и силуэты, плечи которых вздрагивали, то ли от холода, то ли от сдерживаемого рыдания. Тучи тем временем в ее видении становились все грознее и темнее, слышались какие-то шорохи, мелькали тени летающих птиц над головой.
– Лизабет, отчего вы дрожите? Замерзли?
– вдруг раздался низкий мужской баритон и на плечи девушке легли чьи-то руки, пытающиеся согреть.
Девушка, вздрогнув от неожиданности, передернула плечами, сбрасывая их с себя.
– Да вы никак испугались?
– со смешком произнес Эдмонд.
Он развернул девушку лицом к себе и прижал ее к своему телу. Лизабет попыталась освободиться, но она смогла только упереться руками о его грудь.