Лючия, Лючия
Шрифт:
– Я и не тороплюсь.
Если бы только Эксодус знал, как медленно развивались наши с Данте отношения. Я люблю моего жениха, но предпочла бы остаться просто помолвленной еще годик-другой. Мне нравится, как я живу.
Эксодус останавливается около дома, чтобы высадить меня. Папа уже ждет у входа.
– Опаздываешь, – открывает папа дверцу с моей стороны.
– Извини, пап. Не думала, что они придут раньше семи, – выпрыгиваю я из грузовика. – У меня новости. Ты ни за что не поверишь. Я получила прибавку к зарплате.
От восторга папа, как и я несколькими часами раньше, хлопает в ладоши
– Моя дочь! – говорит он с гордостью. – Ты этого заслуживаешь. Бабушка бы тобой гордилась. Она бы поняла, что уроки шитья, которые она тебе давала, не прошли даром.
– Как жаль, что она не может видеть, как я научилась подшивать платья. Идеально ровная строчка!
– Она все видит, – обнимает меня папа, и мы идем в дом.
Я очень рада, что буду получать больше денег, но самое замечательное в этом то, что счастлив папа. Его одобрение для меня – все. Мы входим в дом. До меня доносятся звуки песен Перри Комо. Прихожая наполнена сладковатыми запахами шалфея, жареного лука и базилика. Я не поднимаюсь в комнату, чтобы привести себя в порядок, а открываю дверь и вхожу прямо в гостиную.
– Миссис Де Мартино, выглядите восхитительно, – целую я в щеку мою будущую свекровь.
Она улыбается в ответ. Эксодус прав; у нее такое некрасивое лицо. Оно напоминает морду бульдога.
– Я была в косметическом кабинете, – взбивает она свои черные как смоль волосы. – Почему так поздно, Лю?
– Шла пешком.
– Боже. Одна? – Миссис Де Мартино смотрит на своего мужа.
– Да. Но не стоит беспокоиться. Это безопасный путь. Я знакома со всеми привратниками на этой улице.
Тут же я понимаю, что не стоило этого говорить. Получилось так, словно я коллекционирую эти знакомства, как дипломы о выигрышах на скачках. Миссис Де Мартино наклоняется к своему мужу и что-то шепчет ему по-итальянски, но я не улавливаю слов.
– Мистер Де Мартино, рада вас видеть, – протягиваю я ему руку.
– Как настроение?
На мистере Де Мартино шерстяные брюки и рубашка с галстуком. Никогда раньше не видела его без белого поварского передника.
– Где Данте?
– Он закрывает лавку. Твои братья заедут за ним, – разглядывает мое платье миссис Де Мартино.
– О, спасибо вам за это чудесное платье.
– Кузина привезла из Италии несколько платьев, мои девочки выбрали себе приглянувшиеся, а я подумала, может, тебе понравится это. Мне известно, что ты обожаешь всякую одежду поэтому я решила, может, тебе это будет в пору, – улыбается она.
– Да оно мне очень нравится. Извините, я на кухню, помогу маме.
Я ухожу на кухню, где мама поливает томатным соусом bracciole – маленькие рулетики из нежной говядины, начиненные базиликом.
– Они так рано пришли, – шепчет мама.
– Да уж.
– Хочу дать тебе один совет. Ты молода. Ни за что не спорь с Клаудией Де Мартино. Она тебя съест заживо.
Я громко смеюсь. Мама шикает на меня.
– Сейчас уже все по-другому, – замечаю я. – Не так, как раньше, когда невестка жила вместе со свекровью и была чуть ли не ее служанкой. Времена меняются. Я не стерплю, если будущая свекровь будет указывать мне, что делать. Я намерена высказываться честно, не потому что мне так хочется, а потому что у меня есть
– Есть у тебя мнение или нет, не имеет никакого значения. Она – хозяйка, – шепчет мама.
– Лючия? – останавливается в дверях Данте.
Ему так идет этот костюм, и у него такая теплая улыбка, что я понимаю, за что так люблю его. Он похож на кинозвезду Дона Амичи. У Данте карие глаза, густые черные волосы, выразительный нос, пухлые губы и мужественные широкие плечи. Когда я была еще совсем девчонкой, то вырезала и клеила в специальную тетрадку все статьи о Доне Амичи и фильмах, в которых он снимался. Когда мне впервые довелось увидеть Данте, то я тогда подумала: это знак, если мальчишка из Ист-Виллидж так похож на моего любимого актера. Я обнимаю жениха и целую его в щеку.
– Прости, я заставила твоих родителей ждать, – извиняюсь я.
– Не страшно. Матушка прождала весь день, чтобы попробовать ваше brocciole.
Мама что-то бормочет. Мы не обращаем внимания.
– Данте, я получила прибавку к зарплате, – с гордостью говорю я ему.
– Здорово, – целует меня в щеку Данте. – Ты упорно трудилась. Рад, что они заметили.
– Голубки, мне нужна ваша помощь, – мама протягивает мне большое плоское блюдо, а Данте – соусницу. – Поздравляю, Лючия. Я счастлива за тебя. Теперь и мне помоги, – чмокает меня мама и приглашает Де Мартино к столу.
Пока все усаживаются, я смотрю во двор. С моего места видна только маленькая часть сада – кусочек пожелтевшей травы да серая мраморная кормушка для птиц. На Рождество мама насыпает туда зерно и ставит рядом керамическую статуэтку Иисуса Христа в яслях. Но сегодня там только немного мутной воды. Мне так хочется, чтобы мама вычистила ее; от нынешнего ее вида меня коробит. Но у мамы так много забот по дому. Вот и теперь она накрыла прекрасный стол, в центре которого поставила несколько свечей. Их-то и зажигает сейчас папа. В их мягком свете даже миссис Де Мартино кажется симпатичнее. Папа читает молитву, и я помогаю маме раскладывать еду.
– Где сегодня ваши сыновья? – спрашивает миссис Де Мартино.
– Они в «Гросерии», разгружают машину, – отвечает папа.
– Мы подумали, что было бы лучше, если сегодня здесь будем только мы, – говорю я и улыбаюсь Данте. Таким счастливым я его еще никогда не видела.
– Сеньор Сартори, вы знаете, что ваша дочь ходит пешком домой одна? – поливает соусом мясо на своей тарелке миссис Де Мартино.
– Я не одобряю этого, но она уже взрослая женщина и может гулять там, где ей вздумается, – передавая ей хлеб, вежливо говорит папа. – Спасибо тебе за хлеб, Петер, – улыбается он будущему свекру.
– Только из печки, – хвастает миссис Де Мартино.
Мы приступаем к еде, и разговор становится более теплым и дружелюбным. Самое лучшее в том, что выходишь замуж за итальянского парня, – можно не опасаться никаких сюрпризов. Наши семьи похожи, у нас одинаковые традиции, превосходная еда, и разговоры, приправленные соседскими новостями и сплетнями. Забавно. Лучше и быть не может.
– Итак, приступим к делу? – говорит Данте, кладет руку на спинку моего стула и ждет.
Я начинаю:
– Может, в субботу, первого мая, в нашей капелле Святой Девы Марии из Помпеи?