Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
— Я тоже, но говорят, что там, где у меня пятно, у отца были следы от оспы. Мы с ним оба меченые. И эту метку не снимешь, не спрячешь в сумку.
— А почему не вывел? Я слышал некоторые магики берутся?
— Не знаю… Говорят после выведения остается пятно как после той же оспы — зачем мне походить на отца еще больше? А даже если уйдет без следа — то я по нему буду скучать. Я к нему, знаешь ли, привык. Дурацкая сентиментальность…
Но я не сдавался:
— Мы оба по праву рождения могли претендовать на богатство и благородное происхождение. Но оба остались
Самогон здесь подавали чистый, прозрачный как водица, но крепкий и злой. Я закусывал грибами, Ади запивал принесенной в графине шипящей водой. Все же странные люди эти хоты — даже обычная вода у них может шипеть.
На мгновенье я засмотрелся на стакан с водой. С его дна оторвался пузырек. Он понесся вверх, сметая на пути себе подобных и становясь все больше. Наконец он вырвался на поверхность, лопнув, будто и не существовал никогда. Только борозда осталась за ним.
— Говорят, ты богат? — вопросом на вопрос ответил Ади.
Я кивнул:
— Таких как я, называют миллионерами.
— Но ты наживаешься на смерти?
— Почему же? Это деловое предприятие. Риск здесь повыше, чем, скажем, в торговле, но никому я не обещаю верной смерти. К тому же, я не занимаюсь акциями устрашения или террора… Да и противника предпочитаю не убивать, а только ранить.
— Шкурный интерес?
— Точно. Из солдат разбитой армии нетрудно набрать хороших рекрутов. А ты богат?
Ади поморщился — я уже ожидал, что он начнет грешить на свою бедность. Но я ошибся.
— Скорей, богат. Вероятно, не до такой степени как ты, но когда я дома — я ем белый хлеб, сплю на пуховых перинах. Но, знаешь ли, деньги такая субстанция — их никогда не бывает много. Все время надо что-то еще — жене на шпильки, к дому желательно достроить новую конюшню, выкупить у соседа лес за речкой, сын скоро пойдет учиться — нужны деньги на пансион.
Невольно я присвистнул — отчего-то не представлял, что у Ади есть недвижимое имущество. Хотя, если он женат, то почему бы и нет? Не в фургоне же его семья обитает?
— Да ты счастливчик, — заметил я. — Кстати, ты веришь в удачу или в справедливость?
Ади кивнул:
— Мне всегда везло…
Я невольно хохотнул. Ади обиделся.
— Ну чего ты… Я правду говорю. Конечно, странно это звучит из уст изгоя, но все было именно так. Да, согласен, моя удача все больше какая-то странная, вроде удачи нищенки: штаны не сильно дырявые, ветер не сильно холодный, монетка не сильно фальшивая. Мне повезло, что я убил первого в четырнадцать лет. Иначе бы он убил бы меня. Меня часто пытались убить, но так чтобы до смерти — не удавалось никому. Мною выстрелили в жизнь. Выходов у меня было два, верней, все же один. Ибо один выход — не выход. Либо я мог разбиться о мир, либо мир бы сломал бы меня.
— Нас, Ади, нас… Веришь нет, но меня тоже пытались убить, и я не гнушался носить незалатанные штаны.
Ади поднял стакан:
— Ну что ж, давай, выпьем… Выпьем за братьев по оружию и несчастью…
До того момента, когда мы стали спина к спине, оставалось часов десять. Никак
–
Чутье беды, как всегда, подвело нас.
Верней, нам бы следовало повнимательней посмотреть по сторонам, разглядеть, что кой-какие вещи не в порядке. Но мы на это внимания не обратили — это была Хотия и здесь все было не как у людей, все не слава богу. Когда мы собирались в дорогу, на постоялом дворе было очень тихо — почти весь народ исчез, а те, кто остались, смотрели на нас издалека, прячась в тени. Мы не претендовали на их любовь — в конце концов, мы были здесь чужаки и дружить с нами они были не обязаны.
Странно было то, что хозяин двора сгреб деньги без счета, но зато поинтересовался, сколько Ади отдал за сбрую.
— Много, — ответил Ади совершенно честно.
Нам надо было сделать вывод из этого вопроса. Уже потом я понял, что они считали нас мертвыми и уже делили наше имущество. Но я спрятал кошелек и мы, взяв коней под уздцы, пошли. С постоялого двора на улицу вел коротенький переулок. Он был узким и темным, в него не выходила ни одна дверь, ни одно окно.
И когда мы дошли где-то до середины, впереди появился аккуратный женский силуэт. Мгновением позже возле нее будто выросли из-под земли пять невысоких существ, подвижные и тяжелые будто ртуть.
— Влипли, — прокомментировал Ади.
— Это точно, — ответил я, и прокричал через туннель. — Послушайте, дамуазель, мы пришли сюда не убивать. Пропустите нас, и мы никого не тронем…
Она не ответила, зато ее животные напряглись живой пружиной.
Мы развернули коней, хлопнули их, прогоняя назад на постоялый двор — как бы там ни было, они были здесь ни при чем, да и для драки нам было нужно место.
Я сделал шаг вперед. Идти по этой дороге мог позволить либо отчаянный смельчак, либо последний дурак. Мы были вдвоем, но легче от этого не становилось. Ади стал чуть сзади и справа.
— Не знаю как ты, — шепнул он. — Но я боюсь…
— Не бойся, — ответил я так же шепотом. — Просто убей их и все будет хорошо…
Она махнула рукой, и одновременно пять существ распрямились в нашу сторону. Я был чуть впереди Ади, поэтому первую атаку принял я.
Я ударил от бедра вверх и влево — и первую кошку раскроил так, что лапы упали к моим ногам, а морда стукнулась о мою грудь — но уже мертвая. В голове пронеслось, что не стоило бить так сильно. Кошки были легче человека, тем более, человека в доспехах. Но тяжелая сабля закрутила, потянула меня за собой, и вторая кошка перед следующим прыжком чуть мягче приземлилась на левые лапы и прыгнула на меня.
Я бы не ушел от нее, но из-за моей спины буквально выстрелил клинок Ади — кошка буквально сама нанизалась на эсток. Я обкатился по его спине и вынырнул чуть впереди — теперь уже справа. К тому времени на нас уже летели еще две кошки — теперь не успевал Ади: его оружие было отяжелено телом. Не успевал ударить и я — не хватало времени для замаха. Пасть была уже совсем рядом, и я нашел только один выход — сунул туда кулак. Он туда поместился — кулак взрослого мужчины в тяжелой боевой перчатке.