Люди и боги
Шрифт:
Двое переглянулись. Гурлах потеребил нос.
— Ты что же… обвиняешь владыку во лжи?
— Он уже врал вам — когда назвал себя Охотником. Почему не может еще раз?
— Но он же знает, что мы не простим!
Хармон усмехнулся:
— Простите как миленькие. Вы ему за деньги служите, а не за громкие слова. Если б слух разлетелся, владыка обрел бы толпы союзников. А не вышло — и ладно, он ничего не потерял. Вы с ним были и без столицы — значит, и теперь останетесь. Доброй ночи, всадники.
Он зашагал к штабу леди Магды, а Гурлах еще крикнул вслед:
— Не ври нам, сын шакала!
Стрела-4
11
Графство Эрроубэк, дорога Бэк — Флисс
Великий Вильгельм, на тебя уповаю. Дай мне мудрости, чтобы увидеть правильный путь, и сил, чтобы твердо следовать им. Укрепи мою веру и сокруши сомнения, направь меня твердой рукою и позволь стать разящим клинком твоим.
Правильный путь не вызывал никаких вопросов. Вот он, путь-то: в четыре конских зада шириной. Покрытия нет, пылища облаками. Ноздри, глаза, глотки — все забито пылью, несмотря на платки и шарфы. Солнце жарит в макушку — поливает, как смолой из крепостного котла. И вонища стоит такая, что птицы дохнут на лету. Батальон северян вместе с обозом хорошенько удобрил обочины, а солнце подогрело испражнения, раскрыв весь букет ароматов. Так что можно не сомневаться: этот путь — правильный. Если идти трудно, жарко и противно, то тебе точно сюда. Всегда так бывает.
И с верою, в общем, дела обстояли неплохо. Праотец Вильгельм велик и непогрешим, его воля свята, удел смертных — служение. Сию веру Редьяр Тойстоун впитал еще послушником в монастыре, задолго до того, как приобрел привычку думать. Монахи-наставники снабдили его простыми ответами на все великие вопросы бытия. С тех пор, если Тойстоун и испытывал сомнения, то только в малых вопросах. Например, в таком: кто из начальства ошибается — генерал или полковник?
Два дня назад разведчики первого блэкморского полка, подчиненные майору Тойстоуну, сообщили новость. Герцог Ориджин подтвердил свою репутацию и в очередной раз поступил непредсказуемо. Объявив приарху Галларду священную войну и одержав победу в первом сражении, герцог уходит из Альмеры! Он не дождался подкреплений из столицы, не развил успех, достигнутый при Бэке, — а развернул свой единственный батальон и двинул на север, во Флисс. Что могло понадобиться ему на берегу Дымной Дали? Да только одно: корабли для переброски в Уэймар.
— Благодарю тебя, пресвятой Вильгельм, — сказал тогда Тойстоун, дважды осенив себя спиралью. Он буквально видел картину: Великий Праотец приходит в покои Светлой Праматери и говорит со всею строгостью: «Агата, это не дело! Уйми своего потомка!» Агата кланяется, лепечет извинения. Закатив глаза, тянется мысленным лучом к разуму герцога Ориджина — и вот, готово: «священный воин» бежит из Альмеры. Наша проблема стала проблемой графа Шейланда.
Майор Тойстоун доложил об этом командиру полка — полковнику Блэкмору, и командиру корпуса — генералу Векслеру, а также послал птицу самому приарху Альмера: «Ваше преосвященство, праотец Вильгельм избавил нас от северной угрозы…» Пятью часами позже из Эвергарда прилетел довольно странный ответ: «Догнать и перехватить. Не дать Ориджину занять Флисс». По причине, известной лишь Праотцам, его преосвященство решил спасти уэймарского банкира. Корпус генерала Векслера ускоренным
В первые два дня расстояние между армиями сокращалось. Движение северян замедлял обоз, собранный наспех. Изменник Эрроубэк дал герцогу Ориджину такой транспорт, какой смог найти быстро — то бишь, какой попало. Там были и ишаки, и волы, и неисправные телеги. Вся эта братия еле ползла по дороге. Полевые разведчики Альмеры вились вокруг северян, как пчелы над цветами, и каждый час докладывали: неприятель в походном строю, скорость движения низка. Расстояние до противника — пятнадцать миль… четырнадцать… двенадцать… Солдаты генерала Векслера — злые после поражения, оснащенные прекрасными конями — настигали врага.
Но когда между армиями осталось всего пять миль, герцог Ориджин сделал финт. Выбрал из своего обоза самые медленные телеги, запряженные самыми упрямыми животными, и бросил посреди дороги. В каждой телеге северяне сломали хотя бы одно колесо. Образовался затор, альмерцы потратили час, чтобы расчистить его. Возобновив погоню, они обнаружили: кайры прибавили ходу. Расстояние больше не сокращалось: пять миль, час за часом — ровно пять миль.
Альмерское войско встало на ночлег. Северяне прошли еще милю и тоже разбили лагерь. На рассвете альмерцы снялись с места и двинулись в погоню. Северяне дали им пройти милю — и тоже выступили в поход. Армии снова разделял пятимильный зазор.
Альмерский корпус состоял из двух полков — точнее, из полутора: первого блэкморского и недобитого первого алериданского. Блэкморским полком командовал полковник Дэниел Блэкмор, он же — Большой. Алериданским полком, а также всем корпусом — генерал Векслер. Генерал выше по чину, Большой — по феодальной иерархии. Разумеется, у каждого имелось свое мнение.
Блэкмор хотел дословно исполнить приказ приарха: догнать и перехватить. Выбрать на дороге место, удобное для атаки, стремительно настичь врага и разгромить, используя троекратное численное превосходство.
Генерал Векслер остерегался. Ориджин предвидит атаку, недаром хранит дистанцию в пять миль. Пять миль не пройдешь быстрее, чем за два часа. Если мы ринемся в бой, у герцога будет два часа, чтобы развернуть оборону и подготовить засады. А наше численное превосходство не поможет, ведь дорога узка и окружена холмами. Нашему войску негде развернуться. Мы будем атаковать одной колонной вдоль дороги, а северяне займут холмы по флангам и станут расстреливать нас с боков.
— Гораздо лучше довести врага до Флисса, — сказал генерал Векслер менторским тоном, будто читал лекцию по стратегии. — Гарнизон города мал, но удержит северян хотя бы день. В этот день мы ударим кайрам в тыл, прижмем к стенам и перебьем всех поголовно. Надежный, беспроигрышный план.
Большой Блэкмор отважно выпятил челюсть:
— Мы служим его преосвященству, а значит — Праотцам! Промедление преступно, когда сам Вильгельм требует действий!
Генерал пропустил мимо ушей сию пламенную речь, и Блэкмору пришлось выдумывать логические доводы. Губы Большого раздраженно скривились над густой черной бородищей.
— Генерал, я уже докладывал вам. Еще вчера мои разведчики обнаружили вот что: одна рота кайров покинула войско противника и рысью ускакала на север. У Ориджина было шесть сотен кайров, а теперь стало — всего пять! Он ослаблен, как никогда! Ударим же его, пока он слаб!