Люди и боги
Шрифт:
Второй из Пяти ответил с торжественным видом:
— Ни одна тайна в истории не соблюдалась столь свято, как цель нашего ордена.
На этом диспут окончился. Раскаяние Адриана обезоружило офицеров, а его аргументы окончательно убедили их. Слово императора нерушимо. Если он дал клятву беречь тайну — тут уж ничего не поделаешь. Магда робко уточнила, когда же цель будет раскрыта, — и получила такой ответ: лишь совет магистров ордена единогласным решением может снять печать с уст Адриана. Хармон бросил на Магду жалкий, просящий взгляд: мол, вы же видите, миледи, я сделал все что
Хармон облился холодным потом. Что можно успеть за два часа? Как узнать тайну, если император поклялся ее хранить? Не выспросишь, не купишь, не подсмотришь. А время убегает!
— Сударь, будьте внимательнее! Я не люблю повторять приказы.
Хармон не сразу понял, что владыка обращается к нему.
— Виноват, ваше величество! Чего изволите?
— С моря дует прохладный бриз. После ужина подайте мне грог. Принесите в мой шатер.
— К которому часу, ваше величество?
— Сейчас. Пускай ждет меня там.
Грог. В шатер. Сразу.
Мысль опережала ноги Хармона, а мчался он — почти как стрела. Сперва на кухню:
— Повар, грогу для владыки. Быстро!
— Раскомандовался, каналья.
— Так и скажу ему.
— Ладно, сделаю… Стой, куда ты?
Вылетев из полевой кухни, Хармон поймал баронского ординарца.
— Сегодня ты уберешь за императором.
— С какого перепугу?
— С того, что я дам тебе эфес!
Со всех ног обратно в столовый шатер, подать десерт, продегустировать. Принести чай, хлебнуть. Прикинуть, сколько времени в запасе: пока Адриан съест медовый пирог, выпьет чай, поболтает с кем-нибудь — за ужином он любит завести беседу. Минут двадцать имеется.
Назад в кухню, схватить кувшин грога, кубки. И — к шатру императора, бегом!
Там несли вахту Косматый и Гурлах.
— Куда?..
— Владыка приказал грог.
— Владыки нет в шатре. Еще с ужина не вернулся.
— Я знаю. Он сказал — подать заранее.
Часовые не усомнились в его словах. Хармона и Низу воспринимали как членов отряда — того, старого, штурмовавшего монастырь. Над ними посмеивались, но доверяли.
— Кстати, министр, где твоя подружка? Давно ее не видать!
— В Лаэм поехала за особыми специями.
— Ишь ты! Ну, главное, чтобы успела. А то ж завтра уплываем.
Главное — успеть, это уж точно!
— Я в шатре владыку подожду.
— Зачем подождешь?
— Так я же — дегустатор! Должен у него на глазах грога хлебнуть.
— Гляди, весь не выхлебай! Га-га.
Гурлах откинул полог, затем — второй. Хорош шатер: двуслойный, защищенный от жары и от холода. Хармон нырнул в сумрак, поставил грог, нашарил и затеплил лампу, и тогда подумал: а что мне тут делать? Раньше-то вопросов не возникло. Увидел шанс попасть в шатер — схватился, попал. А теперь-то что?
Лучше всего, конечно, было бы, если б в изголовье владыческого ложа валялся дневничок, а в нем легко нашлась нужная страница: «Святые боги, что же я узнал от Второго! Оказывается…» Второй
Однако реальность сокрушила его надежды. В изголовье лежал не дневник, а рукописный том: «Анализ и синтез» Праотца Эвриана. Пролистав книгу, Хармон не нашел между страниц ничего постороннего. На походном столике действительно имелись писчие приборы. Но листки для записей, как и промокательная бумага, хранили девственную чистоту. Что до ларца с тайнами, то его не было и в помине. Стоял обычный сундук с вещами — не запертый и не шифрованный. Ничего тайного, кроме императорских подштанников, в нем не обнаружилось.
На всякий случай Хармон заглянул под матрас и внутрь наволочки, и даже на нижнюю поверхность столешницы. Чувствовал он себя изрядным дураком. Только дубовый балбес не поймет: лучший способ сберечь тайну — хранить ее в своей голове.
Хармон сел на пол и задумался: что теперь? Похоже, шанс только один: дождаться владыку и все выложить начистоту. На коленях умолять, чтобы Адриан и сохранил разговор в секрете, и помог вызволить Низу. Конечно, тайну свою владыка не раскроет. Но пускай хотя бы выдумает что-нибудь, похожее на правду, чтобы Магда поверила. Адриану — пара минут размышлений, а Хармону — счастье, а Низе — спасение от смерти! Авось, согласится владыка. В конце концов, он — добрый человек!..
Когда снаружи донеслись голоса, Хармон схватился на ноги, чтобы земным поклоном встретить императора. Однако голоса принадлежали другим людям. Двойная ткань шатра поглощала часть слов, но многое доносилось до слуха торговца:
— …обманул нас! Гнусный шакал! В Степи не будет столицы!
— Как — не будет?
— Лысый хвост! Соврал этот… Владыка сегодня так прямо… Попадись мне этот Хармон, сожри его Дух Червя!
— Ганта, он здесь.
— …?
— Да тут, в шатре.
— Что он…
Хармон промчался через весь шатер и без лишних размышлений нырнул под край. Ряд колышков приколачивал материю к земле. Хармон выдернул один из них и полез в образовавшийся просвет. То была тыльная стенка шатра, а шаваны столпились у входа. Имелись все шансы улизнуть незаметно для них. Торговец проскользнул под матерчатой стенкой, воткнул колышек на место, чтоб не заметили просвета, и вскочил на ноги. Вернее, хотел вскочить — но уткнулся головой в нечто мягкое, упругое, и отлетел обратно. Встал на четвереньки, ринулся низом, не поднимая головы, — но снова встретил преграду. Тьма, это же второй слой материи! Чертов императорский шатер! Хармон завертелся, ища колышки, которые держат вторую стену. Угодил ногой в какую-то веревку, дернул на себя — но вместо того, чтобы освободиться, лишь затянул петлю. В нескольких ярдах, за тонким слоем ткани, раздался голос ганты Бирая: