Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— А Надя где? — спросила Элеон.
— А ты не знаешь? Надежды больше нет в Академии.
— Как? — испугалась девочка и перевела взгляд на соседку. — Что случилось?
— Она просто с этими общественными делами забила на учебу. Вот ее и вышвырнули.
— Какой ужас, — прошептала Элеон.
Она подошла к шкафу и взяла свое платье. Оно почему-то казалось тяжелым. Девочка проверила карманы — в них лежали три стеклянных шарика. Вытащила один — страшный глаз появился сквозь туман. Марфа тоже заинтересовалась находкой и попросила шарик. Но стоило соседки до него дотронуться, как стекло треснуло и осколками пронзило
— Чертовщина! — воскликнула девушка и вытерла руку полотенцем. — Шарики, похоже, заколдованы. Не терпят прикосновения нехозяйки. Откуда у тебя они?
— Мы с Нео на базар ходили. И нам торговец предложил глаза эриагаса. Как же он сказал? Они позволят соприкоснуться с желаемым. Наверное, подбросил их мне.
— Лучше от них избавиться. Странно это всё как-то.
— Да, пойду после уроков на базар и верну их.
— Не выйдет. Когда ты спала, заходил Юджин. Он сказал, что сегодня вы идете в бойцовские ямы. Там его друзья будут.
Элеон внезапно побледнела, ноги ее подкосились, и она села на край кровати. Тут же из глаз ее полились слезы.
— Ты чего, милая? — испугалась Марфа, подошла к девочке и прислонила ее голову к своей груди. — Не плачь.
— Прости. Просто я так больше не могу. Не хочу туда идти, не хочу общаться с его друзьями. Он снова будет мной недоволен и кричать. Не хочу этого. Я так не хочу этого! Я не знаю, что делать, Марф. Юджин — часть моей жизни, он был мне когда-то близким, но сейчас… Я хочу его любить, но… как? Как можно принять это чудовище? Он причиняет мне и другим столько зла, в нем столько ненависти. Я бы хотела его изменить, но я так устала бороться с ним! И какой смысл, если мы только кричим друг на друга и ничего не меняется? Я не вижу выхода. Я не могу ему помочь. Может, Надя была права, и я должна с ним порвать?
— Нет, — ответила Марфа. Элеон с удивлением поглядела на нее. — Этого ты точно делать не должна. Каким бы Юджин ни был тираном, думаешь, без него тебе станет лучше? Да он превратит твою жизнь в ад. К тому же он тебя обеспечивает, учебу тоже оплачивает он. Юджин тебя загрызет, и никто не поможет. Так всегда бывает. Сильные загрызают слабых. Слабым нет места в этом мире. Чтобы выжить, ты либо встаешь под покровительство, либо сам становишься хищником. Думаешь, почему, когда все начали носить эту дурацкую белую форму, и я ее надела? Лучше быть заодно с Юджином, чем, как Агнесса, в могиле.
— Что? — Элеон посмотрела заплаканными глазами на Марфу. — Это Юджин ее задушил?
— Не знаю. Мог кто угодно. Очередной пьяных ухажер, новый маньяк, а мог Юджин. Его она бесила, впрочем, как и всех остальных. Я не утверждаю, что так оно и есть. Но это в его духе.
Элеон чуть отстранилась от Марфы. Взгляд ее стал задумчивым. Нео пришла.
— Опять наша маленькая девочка расстроилась? — сказала она и кинула мокрые шмотки под кровать.
— Ты можешь не разводить в нашей комнате свинарник? — спросила Марфа.
— Да, — ответила Нео. — Что с ней?
Марфа посмотрела на Элеон, потом на Неонилу.
— Торговец вчера подбросил ей в карман глаза хрустальные.
— Какая неожиданность.
Тем утром Элеон снова погрузилась в себя и старалась избегать людей. Учительница по литературе родила. Красивую девочку с голубыми глазами. Богданой
Элеон искала на базаре того алхимика, но торговцы не знали его. Дождь усиливался, и девочка укрылась в библиотеке. Арно приготовил чай. Старик говорил о том, как быстротечна жизнь и что порой в погоне за мечтами мы забываем о самом главном. Он говорил много и долго, но затем понял, что творится на душе Элеон, и оставил ее наедине со своими мыслями.
Девочка положила голову на руки и устало посмотрела перед собой. Высокие стеллажи с книгами. Столько знаний за собой таят они. Хоть бы одна из этих книг подсказала, как избавиться от страданий, как приблизиться к желаемому счастью.
Элеон осенило. Из кармана она достала стеклянный шарик. Девочка положила его напротив себя и стала глядеть. Сначала опухший карий глаз показывал Элеон только ее отражение, но со временем картинка поменялась — девочка увидела в стеклянном шарике рыжую женщину с затемненным лицом.
— Здравствуйте, — печально сказала Элеон. — Вам тоже не спится?
— Не спится, — прозвучал голос из шарика. Элеон поднялась.
— Вы меня слышите?
— Похоже на то.
— И видите?
— Лицо плохо. Кажется, у тебя там темно.
— И у вас тоже! Совсем лица не видно. Наверное, это магия. Откуда у вас глаза эриагаса? Вам тоже тот торговец подбросил?
— Да. На базаре. Странный парень — рыжий и в фиолетовом балахоне. Глаза эти жуткие. Не купила б их у него ни за что.
— Хорошо. А то мне уже начало казаться, что я с ума сошла. Всё утро искала этого человека, а все твердили: «Нет такого». А он есть. Вы его тоже видели. Меня, кстати, зовут Элеон, — хотела она представиться, но внезапно голос девочки заглушил резкий звук внутри шарика, из-за которого он даже подал трещинку. — Что это было?
— Не знаю. Видимо, магия такая. Не дает имена произносить.
Они разговорились, и Элеон даже почувствовала некое родство между собой и этой дамой. А затем девочка узнала историю собеседницы.
— Я помню, когда встретила его впервые, мне показалось — это судьба. Мы, две одинокие души, сошлись. Какой он был красивый, заботливый… Он так меня любил! Я порой завидовала ему — в жизни бы не подумала, что могу полюбить кого-то так же сильно, как он меня, а потом у нас появились дети. — Голос женщины задрожал. — Я… я до сих пор не могу поверить, что их тела покоятся в могиле, пока я живу. Я будто до сих пор в том жутком дне, смотрю на трупы и… Это даже не больно, это СТРАШНО! Страшно понимать, что те, кого ты любила больше жизни, умерли в мучениях, а ты не смог помочь. Даже наоборот, это твоя вина, потому что ты доверилась тому, кому нельзя было доверять. Мои дети мертвы из-за их собственного отца. Зачем я положилась на него? Как я могла не углядеть в нем чудовище, способное погубить родных детей? С тех пор каждый день для меня — это ад. Но что каких-то десять лет страданий по сравнению с тем, что случилось с моими малышами? Никогда не влюбляйся, деточка, это самая ужасная женская ошибка. — Она рыдала. — Подумать только, младшенькой было всего три, когда он отобрал ее у меня…