Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

С этими мыслями девочка открыла калитку с алыми розами, прошла мимо разноцветных зданий и оказалась на улице Свобода, у дома пятнадцать. Неприметная облезлая пятиэтажка, цветущие яблони и слепящее солнечное пятно на зонте. Под ним Элеон заметила белые штаны в красной краске, подлетела ближе. Марлен приподняла зонт, отложила кисть и обняла девочку.

— Дорогуша! — воскликнула вампирша. Она обратилась в летучую мышь, начала стремительно падать под зонтом и у клумбы вновь стала человеком. — Как я рада, что ты все-таки согласилась!

Элеон

приземлилась рядом с девушкой. Марлен тотчас же рассказала идею своего номера — «всё воздушное, белое, ангельское». Позже она быстро набрала людей для выступления. Как назло, одним из танцоров оказался Лукас. Но, по правде сказать, парнишке не было дела до неудач Элеон. Он даже, наоборот, хвастался перед Марлен тем, что обучил всему «ангелочка». О Марлен! При первой же встрече с прекрасной вампиршей Лукас потерял голову, подбежал к ней и закрутил в танце: «Может, мы покажем свой номер — жгучее танго?» А девушка не обиделась на воздыхателя, подыграла ему, смеясь. Как он был ею поглощен!

— Смотри, слюнками не подавись, — сказал друг Лукаса, как только Марлен отошла.

— Ха! Думаешь, у меня нет шансов?

— Ни единого.

— Это пока она меня серьезно не воспринимает, но мне же не вечно чалиться в теле ребенка. Просто надо подождать, и мы будем вместе.

— А ты еще надеешься вырасти? — съязвил товарищ. — Только не понимаю, зачем ждать именно Марлен? Встречался бы с ровесницами.

— Ты шутишь? — рассмеялся Лукас. — Тот, кто хоть раз видел Марлен, знает — в мире женщины шикарней не найти. Так зачем мне искать вариант похуже?

— Ну не знаю. Вот будете вы парой. Она же вампир, живет вечно. И тебя обратит. А надо ли это? На солнце под зонтом ходить, иначе кожа плавится. Пить кровь. Быть мертвецом, по сути.

— А кто говорил, что я стану вампиром? Вампиры теряют магию колдунов. А я не намерен из-за девушки лишаться навыков, которые нарабатывал всю жизнь. Я преподавать тогда не смогу.

— А как же вы будете вместе?

— Как остальные люди. Пока смерть не разлучит нас. Ну или расстанемся, когда я ей надоем или она мне, — рассмеялся Лукас. — Это в обычном мире человеку отведено каких-то шестьдесят лет. — Парнишка задумчиво запрокинул голову к небу. — В Академии это вечность, это целая жизнь, которую я проведу так, как захочу сам.

Элеон быстро сдружилась с Марлен, Лукасом и другими ребятами, занимающимися номером. Они были потрясающими — дружелюбные, любили пошутить и посмеяться. К ним иногда заглядывал забавный Олежка, музыкант. Он умел играть на всевозможных инструментах. Они пели под гитару, репетировали номер, баловались и будто вообще не думали о проблемах. Дома Надя каждый раз зачитывала отрывки из газеты: сегодня убили того-то, банды устроили разборки, квартал после праздников сгорел и так далее. На репетициях Египетских охотников Юджин вечно был всем недоволен. «Недостаточно идеально», — говорил он. Пэйшенс и Нео за что-то обижались на Элеон, не хотели общаться. А за калиткой

с алыми розами всегда была весна.

Элеон приходила домой довольно поздно и выглядела счастливой, что, естественно, вызывало вопросы у Юджина. Однажды ей надоело придумывать отговорки.

— Слушай, Юджин. — Элеон подсела к нему на кровать. — Я тебе кое в чем сознаться должна. Помнишь, Марлен предлагала мне выступить? И ты сказал, что это плохая идея, что я успевать не буду. В общем, я к ней уже ходила несколько раз. Мы будем ставить этот номер.

— В смысле? Ты ради ее номера отказываешься от нашего? — Мальчик вскочил с постели.

— Нет, конечно. — Элеон погладила его по руке. — Я и там, и там выступать буду.

Юджин несколько успокоился и снова присел.

— Да нет, — сказал он. — Плохая идея. Заморачиваться много надо. И там танец, и здесь. Ты путаться будешь, уставать. От учебы отстанешь. Ты и так слабенько учишься, и движения плохо знаешь. Не стоит.

— Да нет, нормально, — мягко возразила Элеон. — Я же эти дни ходила и всё успевала. Нагрузок много не беру. Тем более я не посещаю сейчас уроки Гаспара.

— Нет. Дурацкая идея. Даже один номер — это сложно. Два… Я не хочу, чтобы всё сорвалось! — воскликнул он. — Лучше сделать одно, но хорошо, нежели десять, но плохо.

— Я нормально справляюсь, — сказала девочка уже не так мягко.

— Так, Элеон, перестань со мной спорить. Ты не будешь ставить этот номер.

— Но почему?

— Я тебе уже в сотый раз говорю почему! Ты меня не слушаешь? Или у тебя что-то не так со слухом? Я не понимаю, в чем проблема. Сказал раз, сказал два, а ты опять за свое!

— Не кричи на меня! — воскликнула Элеон. — Это ты меня не хочешь слушать.

— Ой, извини, милая, но я голос на тебя не повышал. Это ты сейчас скандалишь почем зря. А я тебе объясняю спокойно, что ТЫ НЕ ПРАВА.

— Ты не объясняешь! Ты давишь на меня! — закричала Элеон. — Я хочу выступать с этим номером. Мне он нравится. Мне нравится общаться с теми ребятами.

— А со мной нет? — разозлился Юджин. — Если хочешь трындеть, пожалуйста, но номер не ставь. Мало ли тебе что захотелось! Не веди себя как ребенок, будь взрослой. Научись адекватно оценивать свои силы и не беси меня. Я всё сказал.

— Так ты не пускаешь меня? — Элеон сердито посмотрела на Юджина.

— Ты совсем тупая, что ли? Я тебе уже минут десять говорю, что: «НЕТ!», а ты опять за свое. Тебе нравится меня бесить? Тогда поздравляю — у тебя выходит!

— Спасибо! — закричала Элеон. — Да, я не понимаю, почему мне нельзя! Я, что, твоя раба, и должна делать всё по твоей указке?

— Да пошла ты! — заорал он. — Просто заткнись и иди к себе, иначе я за себя не отвечаю!

Элеон дала ему пощечину. Юджин толкнул ее так, что она упала на пол. На плечах остались ледяные следы. Девочка заревела. Мальчик вздохнул, подошел, хотел успокоить, но она сбросила его руку, чем взбесила еще сильнее.