Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— Работаю, — ответил он резко. Элеон не понравился его тон.
— Ты не рад, что я жива, да? — сказала она. Хаокин закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Конечно, рад, — попытался он сказать помягче, но не особо получилось. — Просто сейчас я занят. Работаю, чтобы тебе же облегчить ситуацию. Не хочу бросать, зная, что твои дела плохи.
— Ясно. И ты потом так и уйдешь? Тебе… неинтересно, как я жила всё это время? Кем я стала?
Брат молчал.
— Мне не очень хорошо жилось без семьи, если честно. Когда люди узнали, что я — колдунья, хотели сжечь. Монстром называли.
Элеон замерла. «Монстр. Я все-таки монстр. Я убийца».
— Неужели мы совсем не властны над своей жизнью и всё зависит от того, кем ты родишься, от случая, а не от тебя самого? — сказала она.
— Ты спрашиваешь это у меня? — Хаокин поднял на сестру глаза. — Я не знаю ответа.
Они услышали Ариадну. Лошадь сбросила ее с себя. Девушка кричала и пыталась ее снова оседлать. Хаокин улыбнулся, а затем просто засмотрелся на Ариадну этим взглядом... Брат произнес какую-то бессмысленницу, Элеон почти не слушала, только следила за его глазами, которые изредка посматривали на улицу.
— Раз вы оба любите друг друга, почему не поженитесь? — вдруг выпалила девочка.
Хаокин удивленно уставился на сестру.
— Вот даешь! — рассмеялся он и снова принялся за работу. Элеон покраснела, спрятала лицо за волосами.
— Так почему? — Она вылезла из-под волос. Хаокин поднял брови.
— Да потому что. Ничего не выйдет из этого. — Сестра всё еще смотрела на Хаокина с непониманием. — Мы, может, и нравимся друг другу, — начал объяснять он. — Но… даже если бы я хотел что-то, это не только от меня зависит. Так что, — он улыбнулся, — пройдет полнолуние, и мы разбежимся, и всё будет хорошо у нее.
— Ну-у… — протянула Элеон.
— Что?
— Я так не думаю.
От разговора их снова отвлекла Ариадна. Аган не выдержал ее выходок и спятил: брыкался, палил траву и пытался удрать со всех ног. А потом лошадь ломанулась к окну и с огненной гривой влетела в комнату. Хаокин еле успел сестру с дороги оттолкнуть, но бумаги, с которыми он целое утро возился, вспыхнули. Ариадна влетела в помещение вместе с аганом. Лошадь сразу поскакала к книжному шкафу, уронила его. Ариадна упала на пол. Хаокин попытался успокоить агана, но тот откинул парня, врезался в стену и уронил картины. Элеон забилась в угол. Хаокину, впрочем, понравилось, что лошадь сделала с картинами, он поднял их с пола и бросил на полыхающий стол. Только затем парень снова вспомнил, что нужно опасаться огня и психованной лошади. Ариадна, кажется, забила на всё и смотрела, насколько ее платье обгорело. Аган тем временем начал жрать книги и упавший из шкатулки рог, который Элеон взяла из царства Кукольника. Хаокин предпринял еще попытку успокоить взбешенное животное. Он осторожно подошел к агану и притронулся к его голове, лошадь тут же обдала его жаром. Хаокин отдернул руку и потом положил ее обратно, погладил агана по огненной гриве, что-то начал говорить ему. Лошадь успокоилась, и через несколько минут ее завели в конюшню.
Когда Хаокин вернулся, он мягко намекнул Ариадне, чтобы она больше не трогала зверей и, в частности, бедную Нелли. Ариадна поняла это как оскорбление и еще минут двадцать выносила парню мозг. Он же ей что-то объяснял, оправдывался. Элеон пыталась понять, по какой причине брат еще не придушил эту истеричку и почему эти психи до сих пор в ее доме. Кончилось тем, что Ариадна пошла в гардеробную, чтобы выбрать себе новое платье. Элеон разрешила.
Брат с сестрой остались в комнате одни. Хаокин разочарованно посмотрел на обгорелый
— Я могу помочь тебе с документами, над которыми ты работал, — предложила Элеон.
Хаокин внимательно посмотрел на сестру, а затем его взгляд словно растворился в болезненной мысли.
— Не, не нужно… — он почесал голову и неловко засмеялся, — я как раз хотел сделать перерыв и… это… помочь Ариадне с платьем, — а потом убежал.
Переодевание затянулось до обеда. Хаокин уже был готов застрелиться. А Ариадна всё выскакивала из примерочной в нарядах и крутилась перед зеркалом.
— Ну как я тебе? Обожаю сочетание голубого с красным.
— Ты как богиня.
— Еще бы! Хотя, может, все-таки розовое?
— Розовое тоже хорошее.
— А какое лучше?
— Не знаю.
— Скажи! Так как я тебе? В каком лучше?
Хаокин задумался, а затем глаза его вспыхнули.
— Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя? — Он вдруг оказался позади Ариадны, переложил ее волосы на правую сторону и оставил свою руку на ее плече. — Красивую девушку, — проговорил он медленно. — С этой чудесной улыбкой. — Ариадна повернула к нему голову, оторвав глаза от своего отражения. — И с идеальным телом. — Хаокин начал водить пальцем по ее плечу. Ариадна поймала его руку. Он усмехнулся. — И с живыми сверкающими глазами. У тебя красивые глаза. Ария, ты спрашивала меня. — Он прошептал ей на ухо тот вопрос: — «Как я тебе?» — У Ариадны пошли мурашки от того, как близко он был. — И я отвечаю: «Ты прекрасна».
Девушке было слегка не по себе от всего этого. А Хаокин внимательно следил за ней.
— Ты меня боишься? — прошептал он.
— Я, — произнесла Ариадна, а потом хитро улыбнулась, — тебя… — Она резко развернула голову, удавив волосами по его лицу, выскользнула из объятий и побежала за ширму.
— Что же ты со мной делаешь? — посмеялся он, еле на ногах удержавшись.
Ариадна прибежала обратно с новыми вещами, уронила Хаокина в кресло и забросала его платьями.
— Хитрюшка какой! — закричала она. — Прекрасная богиня… Я всё равно буду мерить платья, сколько бы ты меня ни захваливал!
— Хорошо, — он улыбнулся. — Сдаюсь! Мучай меня дальше. — И накрылся с головой под разноцветной юбкой.
Прошло еще минут двадцать. Хаокин предложил альтернативу: он сейчас уезжает в город и покупает девушке платье, какое она закажет. Еще часа два Ариадна описывала свой идеальный наряд. Хаокин уехал и вернулся домой с портным. Ариадна была готова зацеловать парня. А сестра неодобрительно покачала головой. Хаокин между делом объявил о том, что родители официально теперь были убиты сумасшедшим королем без всякой причины, и ускользнул из комнаты.
Утром Ариадна проснулась в ужасном настроении. Ну как это бывает: жизнь — тлен, ты в ней самая ничтожная песчинка, тебя никто не любит, не понимает, и вообще хочу домой к маме. Значило это только одно: так как у самой Ариадны было всё нормально, плохо Хаокину. М-да уж. И как она до такого докатилась? Жить с человеком, которого терпеть не может. И даже не за его счет, а за счет его несовершеннолетней сестры. Плюс к этому переживать эмоции этого человека. И всё это умноженное на то, что сегодня поминки людей, которых она в жизни не видела. Плюс к этому наблюдать за семейным конфликтом. Вроде как есть брат, сестра, потерявшие родителей, а есть она, Ариадна. Она здесь, чтобы… чтобы… А зачем она здесь?