Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— С чего ты взял?
— Вас не было много дней, верно? — Хаокин кольнул взглядом Богомира. — И всё же мы продолжали сверкать. Словно… наши изменения зависят не от вас, а от чего-то другого, от чего-то извне. Скажите, как зовут вашу родственницу — ту девочку, с которой носится Элеон?
— Ты ведь знаешь, — напряженно произнес Богомир. — Мэри.
— А фамилия, — настаивал Хаокин. — Та же, что и у вас?
— Да… она дочка племянника. Мэри Авиафина.
— А вот и не верно! — воскликнул Хаокин. — Я вспомнил Мэри Авиафину, — прошептал он. — Она, можно сказать, мой друг. И сейчас я у нее в гостях. Только Мэри давно не десять, она родила четверых,
— Что ты такое говоришь? Я придумал Элеон и тебя…
— Нет. Вы сказали, что Мэри — прототип Элеон, но она ее мать. Авиафина — девичья фамилия Мэри, я точно знаю. Сейчас эту женщину зовут Мэри Атталь, но вы не могли бы это запомнить, потому что видели девочку всего пару раз. Вы начали книгу в бреду — на самом деле, вы подсмотрели истории из чужих жизней. Мы — живые люди сквозь призму вашего сознания. — Хаокину понравилась эта фраза, и он улыбнулся.
— Как я мог «подсмотреть» ваши истории? Это же нелепо!
— Вспомните, где вы пишете. — Хаокин медленно показал пальцем на зеркало, стоящее на столе. — Говорят, зеркала — проход сквозь другой мир. Покажи мне Элеонору Атталь! — внезапно приказал Хаокин и коснулся холодной поверхности стекла. В зеркале теперь отражалась Элеон в постели. Самодовольная улыбка появилась на лице юноши. Богомир, не веря глазам, подошел ближе. — А теперь Ариадну. — Зеркало показало и ее. — А теперь Х-хаокина.
Колдун запнулся на своем имени. Перед ним в зеркале появился он настоящий, в ванной комнате, без рубашки. Его худое тело было покрыто ужасающими шрамами, которые тоже были реальными. Богомир увидел, как изменилось лицо собеседника — Хаокин не мог смотреть на себя такого. В зеркале отражался почти сумасшедший, гадкий оборвыш, он кромсал себе волосы ножом. Богомиру казалось, что парень в коморке и реальный Хаокин — два разных человека. Но на деле тот, что из зеркала, просто снял рубашку. Хаокин почувствовал, что его охватывает вспышка. Он успел только взглянуть на Богомира, сказав: «Нет, пожалу…», и она захватила его. Теперь уже и персонаж кромсал волосы перед зеркалом, дрожа от злости.
— Хаокин, — прошептал Богомир, пятясь, но юноша его не слышал.
Внезапно позади кто-то завизжал. Богомир отскочил в сторону.
— Хаокин! Ты ведь в курсе, что приличные люди закрываются в ванной? — сказала рыжеволосая женщина лет тридцати пяти.
— Да, Мэри, — ответил Хаокин, замешкавшись.
Богомир выбежал из коморки. Это и есть Мэри Авиафина? Та бойкая малютка? Богомир не разглядывал женщину, но она показалась ему старой и какой-то убитой. «Нужно рассказать обо всем Мише, а не то я сойду с ума». Они встретились. Михаил сразу спросил, где друг пропадал, Богомир пообещал ответить позже и повел его к себе.
— Мои персонажи — отражения реальных людей. Я, видимо, когда был в безумном состоянии первые дни в Игре, увидел их в зеркале. Оно почему-то показывает реальный мир.
— Это потрясающая новость! — воскликнул Король. — У нас теперь есть хоть какая-то связь с реальностью. Если б я раньше знал, что так можно. А ведь точно… я и тогда это зеркало заметил. Мы только привели тебя сюда, а повсюду воссоздавалась библиотека. Но ты всё орал: «Хочу видеть дом! Хочу видеть дом!» И я заметил, что в зеркале отражалась мебель и книги, но не мы все, словно мы вампиры. Теперь я понял, что оно показывало библиотеку из реальности.
— Подожди, ты тоже тогда провожал меня? Значит, видел мой истинный облик. А чего тогда мальцом называл?
Король
— Ну тебе же двадцать восемь — почти ровесник Дины.
Богомир, как услышал это имя, позеленел.
— А эти люди, которые в библиотеке, кто они? — спросил Михаил. — Ведь не твои знакомые?
— Нет. Думаю, что, когда я подглядывал за людьми из своего круга, мне могло казаться, что они просто навещают меня. Но, когда я увидел незнакомцев в зеркале, наверное, решил, что они выдуманные персонажи, чтобы голова не взорвалась. А потом я от скуки создал их образы в библиотеке. Эта рыженькая девочка — Элеон — внучка моего племянника. Наверное, самая молодая из Авиафинов. Но я раньше не видел ее, даже не знал о существовании. Юджин — ее жених.
— А остальные?
— Не знаю, может, тоже родственники дальние или знакомые…
— Подожди, а тот парень? — Михаил изменился в лице.
— Хаокин — друг Мэри, дочки моего племя…
— Не он! — воскликнул Михаил. — Тот… который…
Михаил сорвался с места и начал искать кого-то. Потом увидел Тая, хотел его окликнуть, но не знал имени и закричал: «Максим!» Тай обернулся.
— Ты Максим? — Король подбежал к нему и обнял. Тай с Богомиром удивленно переглянулись. — Как ты выжил тогда? А Рая? Рая… и ее дети…
— Зоя и Рая не спаслись, — сказал Тай, отстраняя от себя Короля. — Но откуда вы знаете о них и обо мне?
— Я твой папа.
Эту фразу было странно слышать от Короля, аватар которого выглядел как шестнадцатилетка. Тай смотрел на него недоверчиво. Тогда Михаил переключил устройство по смене обликов до исходного. Как разительно отличался Король от Михаила Кремнёва. Игрок был стройным юношей в шикарной одежде, красивый, уверенный. Михаилу было за пятьдесят, одет как бездомный, лицо обрюзглое, красное, глаза туманные, ни осанки, ни фигуры. Богомир не подал бы такому мелочь — всё пропьет.
Михаил снова обнял сына, но Тай его от себя отстранил.
— Папа умер. Рая сказала, его нашли мертвым в канаве.
— Она не могла так сказать!
Богомир понял, что ему пора их оставить, и отошел в сторону.
А в каморке перед зеркалом стояла Ариадна, услышавшая слова колдуна, и наблюдала за жизнью себя реальной. Теплые слезы покрывали лицо пленкой. Боль из сердца опускалась в желудок. Это было ужасно! Ничто в мире не изменилось, Ариадна как была персонажем, так им и осталась, но теперь знала о своей поддельности. У нее был прототип — настоящая девушка, которая имела всё: и родителей, и друзей, и прошлое, а не те обрывки, которые дал своему персонажу Богомир. Настоящая Ариадна проживала каждый день, каждую минуту, каждый миг своей жизни. А подделка даже не помнила имя матери. Персонаж был лишь тенью живого человека, жалкой копией. И вот теперь она глядела через зеркало на реального человека и не могла стерпеть боли. Ариадна была неотличима от своего персонажа внешне, имела тот же голос и те же повадки, но была живой.
Богомир не замечал девушку в каморке. Он сидел на диване задумчивый. К Богомиру подошел этот грязный старик. Богомир интуитивно отшатнулся от него, но потом вспомнил, что это его друг.
— Мой сын, оказывается, жив и считает себя сиротой… У него есть жена и… я видел внука. Только вот они там, в настоящем мире. Я должен отсюда выбраться! — чуть не рыдая, говорил Михаил. — Должен сказать им, что я жив!
А голос у него был тот же, что и у Короля, только не звонкий, а с хрипотцой. Богомир даже угадывал друга в этом старике. Но как время может так менять людей?