Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

Но на следующий день Богомир снова пропал в игре на сутки. И снова сражался с морским чудовищем, и снова гостил у принцессы. А ночью принцесса проснулась от того, что кто-то пришел к ней в комнату. Дина закрыла рот девушке и приставила нож к горлу.

— Что за идею ты несешь в себе? — спросила Дина и сделала надрез на спине у принцессы, сняла с нее кожу — под ней оказалась другая девушка, тоже беременная, светловолосая. — Кто ты?

— Элли, — испуганно вымолвила незнакомка. — У моего папы свой виноградник.

— Ты знаешь Богомира? — угрожающе спросила Дина.

—

Да, — еле сдерживая слезы, прошептала Эли. — Это… его ребенок.

— И почему ты так нравилась Богомиру?

— Я была милой и хвалила его за всякую ерунду. Восхищалась им и смотрела как на Бога. И выбрала из двоих братьев его.

— Почему вы расстались?

— Я ведь всего лишь дочка владельца виноградника. А он — из царских кровей. Он не мог тратить свою жизнь на меня. Его ждала великая судьба.

На следующий день корабль снова отплыл в море. На этот раз — навсегда. Принцесса стояла на пристани, махала платком. На спине ее виднелись железные закрепки. Под кожей находилась Дина.

— Ты не можешь тратить свою жизнь на спасение нас. Я — лишь принцесса маленького островка. А тебя ждет великая судьба, ты должен доплыть до края света.

И он доплыл. Горизонт оборвался. После него виднелась бесконечная пустота. Но на самом деле — стенка Игры. Богомир прощупал ее вдоль и поперек — не было выхода, сколько ни вставляй ключи, сколько не сыпь динамита. И A8, оказывается, располагалась на большой оранжевой черепахе.

Богомир вернулся домой. На диване его ждала Дина. Лег к ней на колени.

— Ну как? — спросила она.

— Я дошел до края света, — рассмеялся он. — Только выхода там нет. Я, конечно, могу что-то упускать…

— Ты молодец, — сказала Дина. Богомир на нее посмотрел. — Меня восхищает то, как ты упорно ищешь выход. — Она запустила пальцы в его волосы.

Они сидели так минут пятнадцать, говорили ни о чем и обо всем. И когда Богомир представлял расставание с Диной, ядовитая горечь подступала к горлу. Девушке нравилось то, как он на нее смотрит. В тот момент они были словно знакомы тысячу лет и всё это время безумно желали друг друга.

Внезапно Дина вскочила с места.

— Идем, — она схватила возлюбленного за руку и повела куда-то.

Дина наконец открыла Богомиру дверь на свою клетку. Белые холодные облака заплыли в коридор. Девушка улыбнулась и спиной назад пошла по шатающейся деревянной дорожке в небесную комнату. Богомир с тревогой наблюдал за этим. Дина остановилась на крае дорожки.

— Хочешь увидеть мой мир? Тогда следуй за...

И шаг назад — Дина бесшумно провалилась в белое небо. Богомир выбежал на дорожку, посмотрел вниз, но там были только бескрайние головокружительные поля. Деревяшка дрожит, и холодный ветер сдувает в сторону. Богомир оглянулся — дверь стояла прямо в открытом небе. «Хочешь увидеть мой мир?» — он вспомнил слова Дины и еще раз взглянул вниз. Голова закружилась, и Богомира пробило на смех, пронизанный холодом. Ведь Дина не сумасшедшая — идти на верную смерть! Ведь умереть в Игре можно лишь в одиннадцать ноль-ноль! «Что же я творю?» — пронеслось у Богомира в голове, и — прыжок.

Игра X

Упасть

сквозь белый туман и промокнуть насквозь. Небо то наверху, то внизу, то сбоку. Падаешь, изрезанный ледяным ветром. Сквозь шум и боль видишь извивающуюся красную змею с желтыми глазами, которая движется к тебе.

Боли нет. И страха нет. И ты больше не падаешь, а скользишь по воздуху на гребне ветра. Наклон левой руки — и тело кренится влево. Вперед и вверх летишь сквозь облака. И они уже не жгуче-ледяные, а охлаждающие. И она рядом — вечный спутник, который всё же не часть тебя.

И в облаках — город. Ты узнаешь здания, башни, но они кажутся чем-то чужеродным, словно из другой жизни. Они полуразрушены. Добычи в них нет.

…Вы летите над холмами. Приятное тепло. Она рядом — крыло к крылу.

Стадо! Горит. Кричит. Зубы вцепляются в мясо. Зверь еще извивается, истекает кровью…

Вода. Слишком мало, чтобы напиться — какая-то лужица. Желтые глаза смотрят на тебя. Ты и без слов понимаешь, что они говорят…

Горы, реки, долины — бесконечная жизнь. Тысячи существ — убить. Кости хрустят. Истошный крик режет уши — сердце бьется быстрее от восторга.

Ее ребристая рука. Жар дыхания. Желтые разъяренные глаза…

Полет. Тишина.

Странные картинки во сне. Злость. Полет. В облаках — что-то. Вроде, камни. Приземляешься. Место оставлено. Палата с золотом. Маленькие комнаты и отверстия с ноготок — двери. Люди? Добыча! Нет… люди.

Он, сметенный, взлетает в небо, ищет. Здесь должно быть что-то, оно как бы зовет его. Маленькая дверца стоит посреди облаков. Ему в нее не протиснуться. Но там — выход. И он проходит через нее.

Богомир в ужасе выпал из облачного мира. В голове — каша, он весь дрожит и чувствует полнейший ужас — словно в его груди разорвалась бомба, все кишки и органы раскидало по комнате, и он сейчас умрет. Что это было? Что, черт возьми, это было? И где Дина? Нет… нельзя видеть Дину. Нельзя снова погрузиться в этот ужас.

Богомир кое-как добрался до дома, сел на кушетку, обхватив себя руками. Тело продолжало трястись; он был весь насквозь мокрый, но не замечал этого. Он пока ничего не понимал и знал, что не поймет в полусумасшедшем сознании. Поэтому просто положил голову на подушку и уснул, но и во сне видел те странные видения. Мозг тщательно старался переварить их, но Богомиру было до жути страшно, и он много раз просыпался, забывая свои сны.

Он проспал часов двенадцать и чувствовал себя как убитый. Встал с кушетки, потягивая затекшую голову.

— Кошмары? — спросил Хаокин. Он стоял у входа в каморку. Богомиру показалось, что у парня желтые глаза, и старик вздрогнул. — Давно вы здесь не появлялись.

— Да? — неуверенно сказал Богомир.

— Да-а, — протянул Хаокин, рассматривая его с ног до головы. Затем раскрыл занавеску — свет ударил в глаза Богомира. Хаокин сел на стул.

— Мы — живые люди, — внезапно произнес колдун.

— Что ты хотел этим сказать?

— То, о чем вы подумали. Мы — не придуманные персонажи вашей книги, мы — живые люди, точнее их образы.