Люди и спецслужбы
Шрифт:
По просьбе сотрудников спецслужб работники следственного изолятора без особого труда могут резко ухудшить условия пребывания для конкретного лица, либо сделать их значительно комфортнее. Могут поместить в камеру с такими опытными негодяями, что небо в овчинку станет каждую минуту пребывания там.
Точно так же можно обеспечить похвальные отзывы администрации для досрочного освобождения из тюрьмы, но можно инсценировать ситуацию, за вынужденные поступки в которой срок будет увеличен.
Родители, чьи дети оказались в этих гиблых местах, готовы ради облегчения их участи выполнять многие поручения спецслужб. Так что особые возможности спецслужб в местах отбывания наказания — чрезвычайно эффективное средство для решения многих своих задач. Важно здесь, как и во всех вышеописанных сферах, чтобы отдельные сотрудники спецслужб под видом решения служебных задач не организовывали для себя подобие
Особняком в системе правоохранительных органов стоит институт адвокатуры. Процессуально адвокаты — с другой стороны баррикад полиции, следствию, прокуратуре, администрации тюрем. Зачастую и спецслужбам, когда защищают в процессе следствия в судах их подследственных.
Народ в адвокатских коллегиях по преимуществу вольнолюбивый, малопригодный к напряженным перегрузкам в полицейских и прокурорских структурах. И несколько более нормы корыстной, менее щепетильный в мотивациях, выборе средств.
Нормальной чертой для взаимоотношений между адвокатами и другими правоохранителями и является обычно ничем не устранимая неприязнь. Парадоксальность ситуации в том, что при широких, обширных возможностях у полиции, прокуратуры изводить это племя, практически этим никто не занимается серьезно и основательно: и потому, что сколько их ни дави их — другие лучше не будут.
И потому еще, что время от времени ловкие, пронырливые, оборотистые адвокаты оказываются позарез нужны и некоторым бывшим милиционерам, полицейским, прокурорам, когда их коллеги ведут следствие и суд уже по ним самим.
Интерес спецслужб к практикующим адвокатам несколько шире: они очень интересны как информаторы в части событий в среде теневого бизнеса, экономики, финансов, так как постоянно общаются в следственных изоляторах с теми, кто «погорел», попал под плотную опеку правоохранительных структур. Как знатоки и толковые рассказчики курьезов в среде различных сотрудников правоохранительных органов, знатоки интима, доверительных отношений во многих социально значимых группах. Как незаменимые договорщики и посредники при достижении необходимых компромиссов практически в любых сферах. Из иных адвокатов можно подготовить весьма перспективных и вполне коммуникабельных и понятливых политиков, законодателей, как правило, легко подверженных коррупции. Но если удается править такими в благих целях, их коррупционные поборы проще числить по графе «гонорар». Что для адвоката явление вполне законное и естественное.
Кроме того, адвокат — идеальный связник для сотрудников спецслужб с воровскими уголовными авторитетами как в тюрьме, так и вне ее. Он хорош и как канал «слива» необходимой информации по любому адресу.
В отличие от работников прокуратуры, судей, адвокаты для спецслужб, как правило, не цель, а очень эффективное средство. Спецслужбы же для адвокатов — одно из самых эффективных средств самозащиты в их очень неспокойной и небезопасной деятельности.
Таким образом, для реализации задач спецслужб в их самом широком спектре сотрудничество с правоохранительными органами неизбежно. Наладить сотрудничество и поддерживать его повсеместно — очень непростой, непрерывный процесс, где каждый участник — индивидуальность, личность, персонифицирующая каждый, казалось бы, простой служебный поступок сотрудника спецслужбы. Общим знаменателем, делающим такое сотрудничество возможным, является чувство общности выполняемой задачи всеми правоохранителями и спецслужбами. Без чего не состоялось бы никакой в целом вполне сглаженной работы.
Состояние правопорядка, уровень соблюдения законности в обществе, государстве, как уже отмечалось, мало заботит спецслужбы — другие у них задачи. Более того, в среде изрядно коррумпированных сотрудников органов правопорядка спецслужбам работать значительно легче.
Но это — только кажущаяся благодать: с такой же легкостью коррумпированными «правоохранителями» манипулируют и платежеспособные мздоимцы, уголовные авторитеты, наркобароны, криминальные дельцы, финансисты. К большому сожалению, «аргументы» этих господ действуют скорее, работают основательнее традиционных технологий спецслужб. Что особенно очевидно в нынешней России. Где практика «заказных» проверок уголовных дел, разоряющих фирмы конкурентов, приобрела
Хотя эпизодически спецслужбы вынуждены вмешиваться в ситуацию просто потому, что обязаны защищать законные интересы и права своих сотрудников, членов их семей, своей наиболее важной агентуры, просто знакомых, уважаемых в обществе людей, когда они с такими просьбами к ним обращаются. Естественно, все эти улаживания даются ныне очень даже не просто. Но в целом это удается: по-прежнему задевать самолюбие руководителей подразделений спецслужб для любого милицейского чина опасно. Может на многое другое не хватить времени, а раскатать по бревнышку карьеру зарвавшегося милицейского генерала у ФСБ сил и времени и ныне достанет с избытком. Тем более, что как среди правохранителей, так и среди политиков, бизнесменов стойко удерживается глубокая неприязнь к милицейским чинам, легко трансформирующаяся в добровольную всевозможную помощь в деле их сокрушения.
Единственное законное средство профилактики нынешнего российского правового милицейского произвола и поныне — прокурорский надзор. Однако, сокрушительная эпидемия эрозии правоприменительной практики, к прискорбию, в определенной мере поразила и этот важнейший правоохранительный институт.
Конечно, степень поражения, размах не те, что у органов внутренних дел: и людей здесь на порядки меньше, и собственного оперативного состава, способного целенаправленно формировать формальные предпосылки для заказного правоохранительного вмешательства, у прокуратуры нет. Но, отменяя в ходе проверок подозрительные процессуальные действия оперативных подразделений милиции, надзирающие прокуроры получают необходимый объем формальных обоснований и всю потребную первичную информацию в бизнесструктурах, для последующей своей самостоятельной правовой бизнес-акции.
Надзирающие прокуроры активно вмешиваются во внутри милицейские распри по поводу их спорных «наездов», «неправильных крышеваний» и т.п. И такой «арбитраж» зачастую оказывается весьма доходен. Хорошо оплачивается и прокурорское блокирование милицейских, полицейских как заказных, так и нормальных проверок. Несмотря на ощутимые потери в связи в недавней передачей права дачи санкций от прокуратуры судам, «доходные» полномочия у недобросовестных сотрудников прокуратуры имеются еще в изрядном количестве. Спецслужбам даже при очень сильной необходимости вмешиваться в сферу юрисдикции прокуратуры чрезвычайно трудно — процессуальная защищенность, процессуальное старшинство этого института наивысшее.
Единственно, что здесь можно и ныне достичь мирным путем — соблюсти принцип: «Наших не трогать!».
Радикально изменить ситуацию в органах прокуратуры в силах только высшая политическая власть путем либо изрядной кадровой чистки, либо внесением существенных изменений в закон о прокуратуре с последующей обязательной кадровой чисткой, в которой спецслужбы, естественно, примут самое активное, непосредственное участие.
Случаи произвола в деятельности многих арбитражных судов России, не поддаются исчислению. Похоже, единственным аргументом, который здесь еще принимают в расчет кроме денег — угрозы со стороны структур организованной преступности. В судах общей юрисдикции в процессах просто не участвует такое количество жестоко соперничающих денег и собственности, а потому принимаются в расчет и иные аргументы, в том числе и мнения спецслужб.