Люди и спецслужбы

Водолеев Геннадий Сергеевич

По крайней мере, до сих пор органы госбезопасности еще могут в случаях чрезмерной коррумпированности некоторых судей и председателей народных судов на основе имеющейся информации убедить их руководителей запустить предусмотренные законом процедуры привлечения отступников к административной, дисциплинарной ответственности, либо лишения их статуса судьи. Наличие такой возможности у спецслужб позволяет им профилактировать отдельные ситуации, либо своевременно добиваться необходимых корректировок уже состоявшихся решений. Что, однако, не дает возможности существенно повлиять на изменение общей негативной ситуации. Следственные изоляторы и тюрьмы нынешней России — места сосредоточения практически всех негативных социальных процессов российского общества: разгула насилия над личностью со стороны уголовников и администрации, грубейших нарушений всех установленных законами процедур, норм, гарантий. Недавно в местах отбывания

наказания и следственных изоляторах Северо-Западного региона прошли массовые голодовки, главной причиной которых стали невыносимые поборы, которые администрация тюрем приноровилась выколачивать руками «своих» уголовников из заключенных. Суммы нешуточные, многим семьям, чтобы их родных не покалечили в изоляторах или не убили, приходилось для выплачивания этих оброков продавать все, что только было возможно. Такого не было не только во все прежние российско-советские времена, но подобного не знала мировая практика, в том числе и в концентрационных лагерях нацистской Германии. В российском обществе паразитизм одних социальных групп на других принял во многих своих проявлениях тотальный характер, и то, что происходит теперь в тюрьмах, всего лишь вариант этого всеобщего хищнического образа жизни применительно к специфическим тюремным условиям. Прокурорский надзор в ситуации тотального сращивания администрации тюрем с уголовной средой — бесполезен. Здесь нужны совершенно иные технологии всеобщей санации. Спецслужбам тоже приходится в таких условиях кардинально менять традиционные приемы решения своих специфических задач. В частности, для быстрого и приемлемо качественного решения какого-то вопроса и спецслужбам гораздо проще найти деньги и заплатить по существующей неофициальной таксе тюремщикам. Иначе безнадежно вязнешь в конфликте с этой системой, а нужные люди в это время могут просто пропасть.

В итоге всего, что произошло в нынешней России, многие ее правоохранители таковыми остались только по форме и цвету мундира, а не по содержанию и результатам своей работы. Похоже, что любой политической силе, буде она вознамерится привести в чувство и в норму своих собственных правоохранителей, придется серьезно привлекать к этому прежде всего спецслужбы. Не будет никакого порядка и благополучия в обществе, где сотрудники правоохранительных органов деформируют по своему произволу любые законы в угоду тем, кто им платит — без разбору роду-племени последних. Такие «правоохранители» опаснее государству и обществу любых бандитов и не заслуживают к себе уже никакого снисхождения.

Спецслужбы оказались многократно последовательнее, устойчивее всех правоохранительных структур в следовании задачам защиты национальных интересов по главной своей качественной составляющей: кадры традиционно подбирались из числа лучшей элементной базы общества, по самым важным качественным параметрам: интеллекту, культуре, мировоззрению, психофизиологическим показаниям. И обязательно — преимущественно в социальной среде с устойчивыми во многих поколениях традициями служения Отечеству. Именно в силу этого обстоятельства корректирующие вмешательства спецслужб в деятельность правоохранительной системы всегда снижали издержки бездушного формального исполнения законов и увеличивали в результатах ее деятельности большее соответствие национальным интересам.

Сотрудники правоохранительных органов по своему психотипу по преимуществу люди сугубо практичные, так сказать радикальные реалисты. Бога они своими глазами не видели, указаний и нагоняев от этой инстанции не получали, а потому совершенно спокойно могут пренебрегать религиозными нравственными императивами.

Что же касаемо спецслужб, то почти все сотрудники правоприменительных ведомств имеют многоэпизодную историю соприкосновения с ними по самым разным поводам. Часто — весьма запоминаются по отдельным эпизодам. И вполне обоснованное предположение, что за каждым существует ненавязчивый пригляд специального государственного ведомства, весьма благоприятно сказывается на служебном поведении разнообразных правоохранителей: умеряет аппетиты, побуждает проявлять предельную осторожность, тщательно мотивировать свои неправомерные решения, а иногда — и отказываться от многих недостойных действий.

Незримое постоянное присутствие в мировосприятии государственного служащего образа взирающего ока в изрядной мере компенсирует и дефицит совести у него — естественного мерила должного поведения. И как бы при этом не складывалась реальная обстановка, сколь бы эффективно или неэффективно работали спецслужбы, исполняя свою наблюдательно-накопительную функцию по отношению к сотрудникам правоохранительных органов — информационный фантом, который каждый из них носит в себе, работает постоянно с наилучшей для данного конкретного сотрудника эффективностью.

Издержки производства

Когда

строят тысячекилометровые трассы авто— и железнодорожных магистралей, газо— и нефтепроводов, высоковольтных линий электропередач, вырубается и гибнет сотни тысяч кубометров древесины, нарушаются миграционные потоки животных. Когда выплавляют чугун, никель и другие металлы, в атмосферу окрест городов выбрасываются миллионы кубометров газообразных химических соединений, ядовитых для растений, животных, человека. Происходит подобное повсюду во имя, естественно, обретения все новых благ любой цивилизации, снижения издержек, трат, получения вожделенной прибыли. Ну и естественно для наращивания экономического потенциала социума, государства, реализации его социальной политики. В процессе любых производственных циклов имеют место увечья и гибель людей, понемногу, естественно. Для победы в войне вообще не принято считаться с потерями ни своих войск, ни мирного населения, о вражеском же вообще не речь — чем больше убьют, уморят — тем лучше. Во вторую мировую войну при штурме Берлина погибло около полумиллиона советских солдат, при штурмах Варшавы и Будапешта — по столько же. Надо полагать, у оборонявшихся вместе с жителями этих столиц потерь было не меньше. Американские ядерные бомбардировки уже по сути поверженной Японии, имевшие целью исключительно месть, обернулись «издержками» этого удовольствия для японцев в сотни тысяч сожженных одномоментно людей. Только в дорожно-транспортных инцидентах в России ежегодно гибнет от 30 до 40 тысяч людей.

Ежегодно у нас погибает при исполнении служебных обязанностей порядка четырехсот милиционеров. Около сорока тысяч гибнут от рук преступников, решающих свои задачи жизнеобеспечения. С небольшими отклонениями подобные «издержки» имеют место практически в любом государстве. В России, где к настоящему времени госсанэпидконтроль на границах разрушен, нейтрализован коррупцией, процветание торговли мировыми просроченными продуктами питания, мясом, некачественными спиртами приносит всем участникам несметные прибыли, а умирает от некачественных продуктов питания, алкогольных и прочих напитков больше ста-ста пятидесяти тысяч в год. Получают тяжелейшие заболевания еще несколько сот тысяч ежегодно. Зато люди сыты — напоены, остальное — приемлемые для российского бизнес сообщества потери. О наркоторговцах, продавцах имплантантов, проституток и подобных им — и не речь: этим приемлемы любые человеческие потери. И они их творят десятками миллионов, их стараниями только в России уже пять миллионов беспризорных, четыре миллиона наркоманов. Резвящиеся в непомерной роскоши элиты несут также некоторые издержки: то гибнут иногда их дети в пьяных и наркотических куражах, то друг друга взрывают при переделах собственности и т.п. Что эту страту, правда, только укрепляет.

Вообще, любые технологические обретения цивилизации, любой экономический расцвет в силу всеобщей рыночной, геополитической жесточайшей состязательности с их неизбывной спешкой, гонкой всегда сопряжены с человеческими потерями, издержками для следующих поколений, сокрушительными угрозами экологии, всей экосфере.

Практически ни одно государственное ведомство не работает без издержек, связанных с гибелью людей, утраты ими здоровья, имущества. Почти всегда при надлежащей организации, ответственному отношению к делу сотрудников и должностных лиц, их высокому профессионализму можно изрядно уменьшить потери. При разгильдяйстве, тотальном отсутствии ответственности исполнителей такие издержки могут вырасти в потери, сопоставимые с военными.

Правда, современная военная научная теория и не рассматривает гражданское население как нечто не соотносимое с целями войны, а видит в нем неиссякаемый источник живой силы и вооружения армии противника. И поголовное истребление гражданского населения воюющей страны рассматривается в качестве едва ли не главнейшей из стратегических целей. Потому и появилась теория и практика геноцида, появилось ядерное оружие массового поражения как средство стерилизации от людей всей территории противника. А к высказывающим глубокое сожаление издержкам современной войны относят исключительно разрушение материальных, культурных ценностей — нечего потом грабить!

Потому великие гуманисты и создали «чистую» — нейтронную — бомбу, сосчитав, что самой опасной издержкой цивилизации стал стремительный прирост населения планеты. К избыточной численности ими относится все, что больше миллиарда.

У спецслужб, как и у военных, полицейских, есть свои представления о допустимых и нежелательных издержках, потерях. Причем, эти «допуски» у спецслужб разных стран, в разные периоды варьируются в весьма широком диапазоне: в зависимости от характера политического режима, формах и средствах противоборств элиты и контрэлиты, традиций, культуры страны, волевых качеств глав авторитарных режимов, структуры и численности основных социальных групп общества и т.п.