Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания

Ханке Хельмут

Лоцман должен не только самым подробнейшим образом знать все особенности входа в свой порт, но и давать навигационные советы капитанам: ведь ответственность за судно не снимается с капитана, даже если на борту находится лоцман.

Не легко быть капитаном океанского гиганта. Но не легко быть и лоцманом. О том, какой доброй славой пользуются лоцманы балтийских портов ГДР, свидетельствует хотя бы то, что капитаны иностранных торговых судов нередко требуют у портовых властей Германской Демократической Республики лоцманов для плавания через все Балтийское море — в финские или советские порты. Кроме того, в течение долгого времени лоцманы из ГДР несли службу на Суэцком канале. Вместе с лоцманами из других стран они были

приглашены на службу египетским правительством после того, как англо-французские акционеры отозвали своих лоцманов.

Но вернемся, однако, к Берлину, вставшему на якорь на рейде Ростока в ожидании лоцмана. Вот лоцман вскарабкался уже на борт по шторм-трапу и перевалился через фальшборт. На нем непромокаемая одежда — защита от волн, лижущих перекладины трапа.

После обмена приветствиями — краткое совещание. Сигнальный флаг с тремя желтыми и тремя синими вертикальными полосами уступает место бело-красному «X» [44] , который означает: «Лоцман на борту».

44

У немецких моряков флаг «X» называется «Хайнрих».

У входа в порт на рейде дежурят сразу три портовых буксира. Ведь судов прибывает много. Вот и сейчас, на якорь становится еще одно торговое судно, «грек». Кроме того, с некоторыми судами одному буксиру не управиться. И для проводки Берлина лоцман тоже требует два буксира, подавая судовым свистком сигнал «а» (.-.-).

Один из них подходит с носа судна, другой — с кормы. С Берлина подают буксирные концы, команды буксиров принимают их.

Берлин поднимает якоря. Передний буксир дает ход, буксирный трос натягивается и Берлин стопорит свои машины. Теперь он не может больше маневрировать: это — забота кормового буксира. По соответствующему сигнальному гудку переднего буксира он разворачивает корму Берлина то вправо, то влево, а то работает и как тормоз. Кормовой буксир бывает необходим в ненастную погоду со шквалистыми ветрами, когда есть опасение, что тяжело груженное судно откажется повиноваться рулю. Такой риск особенно велик при проводке по узким извилистым фарватерам морских каналов. В остальных же случаях достаточно одного переднего буксира. Грузовое судно дает при этом самый малый вперед и по сигналу с буксира перекладывает соответственно свой руль. Между тем дружная тройка с Берлином посередине прошла уже половину пути курсом на морской порт Росток — Петерсдорф. С правого борта остаются сооружения «Варнов-верфи». Буксиры осторожно проводят судно между буями ограждения, обозначающими фарватер.

У вернувшихся из Индонезии моряков сильнее забились сердца: на стенке замелькали, затрепетали на ветру белые носовые платки. Настроение на борту растет с каждой минутой. Вот уже прозвучали последние команды этого рейса. Кранцы припечатались к стенке. Через фальшборт полетели обратно буксирные концы. Кормовой буксир дал задний ход.

Однако с объятиями и поцелуями придется еще немного повременить: никто не сойдет на берег, пока не закончит свой осмотр портовый врач: Берлин пришел из Юго-Восточной Азии, а на судах, как известно, не раз прибывали разные моровые напасти. Правда, больных на борту нет. Однако в трюме обнаружили случайно попавшую туда крысу. От результатов вскрытия этого длиннохвостого безбилетного пассажира зависит, сможет ли команда еще сегодня оставить судно. По распоряжению врача на каждый швартовый трос пристраивают для защиты от крыс специальный жестяной козырек.

Через полчаса «Вартбург» врача вновь появляется на причале. Крысу исследовали в лаборатории. Врач тяжело шагает по трапу на шкафут: «Все в порядке! Однако прикажите все же произвести газоокуривание груза».

У капитана отлегло от сердца,

хотя окуривание и потребует большой работы — придется сначала плотно задраить все щели. Но самое главное — он может теперь уже сообщить нетерпеливо ожидающему экипажу, что все могут сойти на берег. Машинный телеграф трижды, раз за разом, перекладывается с «Полного вперед» на «Полный назад» и «Стоп». Это — сигнал машинному отделению выключать машину.

Портовый опекун

Моряки закончили свою работу и свободны до следующего рейса, а для портового персонала работа только начинается. Берлин не подошел еще к стенке, а вокруг него уже кружила маленькая моторная лодка с двумя пассажирами. Это — швартовщики. Их задача — принять стальные тросы, подаваемые с носа и кормы судна, доставить их на стенку и обмотать вокруг тяжелых чугунных кнехтов или завести их за палы, если судну предстоит перегрузка «с борта на борт» посреди акватории порта.

Работа с тяжелыми тросами требует атлетической силы, поэтому стараются по возможности облегчить труд швартовщиков механическими приспособлениями. Это же относится в полной мере и к съемке судна со швартовов.

К важнейшим людям, которые ожидают судно на пирсе и первыми поднимаются на борт, принадлежат представители Народного предприятия — Германского судового агентства (DSM), которые берут на себя заботы обо всем, что предстоит прибывшему судну и его экипажу. Судовой агент работает по договору с судовладельцами и занимается среди прочего также и доставкой груза, за что и получает от 3 до 5 % комиссионных. (Впрочем, не исключаются вовсе и прямые отношения между судовладельцами и поставщиками или потребителями грузов; так, например, в ГДР имеются соответствующие договоры между внутренне- и внешнеторговыми организациями и морскими пароходствами.) Он получает также плату за перевоз груза, выполняет официальные поручения, определяет необходимую для разгрузки и погрузки рабочую силу и руководит экспедиторами, которые принимают и сопровождают дальше прибывший груз. Это — поистине опекун судна, про которого с полным правом можно сказать: «наш пострел везде поспел».

Агент заботится и об обеспечении судна необходимым числом котлоочистителей и ремонтных мастеров, советует морякам, где можно провести вечер, доставляет переводчика, посредничает с судьей, если требуется уладить какие-либо юридические недоразумения и т. д. Таким образом, судовое агентство является безусловно необходимым бюро услуг для судовладельцев и капитанов. Его сотрудники — весьма расторопные и опытные люди, которые не только должны обладать даром красноречия, разбираться в вопросах торговли и иметь особое чутье, но и быть искушенными во всем, что касается торгового судоходства.

Личными способностями судового агента во многом определяется рентабельность судна, плавающего на линии по жесткому расписанию: ведь судно сможет принять полный груз лишь в том случае, если агент позаботится о своевременной его доставке в необходимом количестве. Время пребывания в порту для трампов — «бродячих» судов, не работающих на определенной линии, всецело зависит от разворотливости агента в добывании соответствующих контрактов, для чего у агента повсюду должны быть свои глаза и уши.

А на Берлине началась уже разгрузка… В каждом трюме трудятся по несколько грузчиков, которыми руководит стивидор, как называют здесь бригадира. Этот старший рабочий дирижирует краном, главным образом, при помощи больших пальцев рук, а не голосом: слова теряются в общем шуме причала.

Огромные ящики покачиваются в воздухе и плавно опускаются на стенку. Тем временем во чреве судна усердно работают грузчики, вооруженные специальными крючками и устройствами для переноски мешков. Мешки и тюки укладывают в большую проволочную сетку, поднимаемую краном. Перед подъемом сетки тальман прикрепляет к ней контрольную марку и делает пометку в своей таблице.