Люди любят
Шрифт:
– Оля блин!
– Да что? Прости, ну прости, Жень, пожалуйста, мне домой надо, мама же, уже темнеет почти, извини…
– Оль, я те че говорила? Не смей постоянно извиняться. Причем даже не узнав, чего от тебя вообще хотели. Кстати, и первым заметил, что тебя нет именно Юрка. А потом я ему сказала, что это он с тобой болтал с моего аккаунта. Теперь твой личный номер очень просит. Я дам?
Лёка охнула и боком вмазалась в забор.
– Ж-жень, так Юра… Это ж… Это твой же… Ну, гитарист же, да же?..
– Че это он мой? У меня парень ваще-то
Лёка активно закивала. Говорить еще было тяжеловато.
– Ну, чего насчет номера-то? Дам?
– Ни в коем случае! Жень, ты че, это ж я, а он старше, он вообще такой… А это я…
– Это ты. – Женькин голос как всегда заземлял, протыкал, как иголочка шарик Лёкину панику. – И ты ему понравилась. Ладно, пока давать не буду. Созреешь, сама дашь. Мне кажется, он прям хороший. Правда.
Маме Лёка про репетицию ничего не сказала. Держать в себе такую тайну было едва выносимо, но Лёка знала, что мама наверняка надумает себе всякого и разволнуется до очередной мигрени.
Женька заявилась к Лёке прямо с утра и показала видео с репетиции.
– Танька сняла, глянь.
Лёка увидела играющих ребят, девчонок, хохочущих, шепчущихся между собой, периодически в их руках загорались экраны телефонов, а потом тухли. Музыка на видео вышла совсем не такой, как вживую, а словно просеянной через металлическое сито – остались только низкие крупные звуки, никакой гармонии.
– Да ты смотришь или нет?! – возмутилась Женька. – Вот, вот, вот эти четыре секунды.
Увидев себя, Лёка смутилась. Она сидела, вытаращась, приоткрыв рот, даже пальцами в воздухе перебирала. Ужас.
– Ой, какая я идиотская…
– Оль, а внимательнее?! Если чуток градус самоненависти убавить, может, еще че заметнее станет, а? Вот, вот! Как он на тебя смотрит! Он весь вечер так, ну! А тут на видео прям попало! Видишь?!
Если бы Женька не показала, Лёка бы действительно не увидела. Но там был просто мимолетный взгляд наискосок, ничего такого… Лёке до ужаса хотелось, чтобы этот Юра не успел заметить ее тупорылого выражения лица… Эх, зачем, зачем девчонки сняли ее на видео… Позор…
Женька отвесила Лёке легкий подзатыльник.
– А ну хватит загоняться. По глазам вижу. Пойдем, буду у мамы твоей тебя на ночевку отпрашивать.
Лёка вся аж заискрилась от радости. Если бы она просилась сама, мама бы в жизни ее не пустила. Но Женька совсем другое дело. Ей с порога все доверяли, даже взрослые. Тем более Лёка еще ни разу не была у Женьки дома. Да и вообще Лёка еще ни разу не была на ночевках, а впечатлений о них из подростковых комедий набралась. Хотелось хоть разок что-то такое испробовать самой.
Мама сдалась только после того, как позвонила Женькиной маме, и та ее уверила, что всю ночь будет дома и будет все контролировать.
В магазине Лёка и Женька закупились, конечно, чипсами и газировкой, но взяли еще и теста для пиццы, сыра и колбасы. Решили, что нужно что-то приготовить и нормально питаться.
Женькин
– Так, молодежь, – Женькина мама – такая же темноволосая, круглощекая и с такими же сильными яркими глазами – встретила девчонок в дверях. – Я в своей комнате, громко смотрю телевизор, а потом сплю. Я вас не трогаю, вы меня не трогаете. Жень, духовка глючит, помнишь. Все, чмоки-чмоки. Будет мешать мой телевизор – потерпите.
Женька все поглядывала на телефон, пока они с Лёкой готовили. Но Лёка этого почти не замечала. Она вдруг впервые в жизни ощутила, каково это, когда за ней не присматривают, и она может делать все, что вздумается.
Девчонки посмотрели Лагерь Рока, и Лёка вдруг стала до того счастливой, что потеряла всякий страх и написала папе. Просто «привет, как у тебя дела?», но раньше бы на это Лёка ни за что не решилась.
Вдруг Женька радостно взвизгнула, увидев сообщение на телефоне, и побежала открывать двери.
Лёка похолодела от ужаса, когда поняла, что пришли не девчонки, а парни. Юра и небритый парень, кажется, Вадим. Лёка едва не забилась под стол, когда они вошли в комнату и приветливо с ней поздоровались.
– Ты что творишь?! – зашипела она на Женьку, оттащив ее в сторонку. – Я не собираюсь с ними говорить, я не собираюсь в этом участвовать. Ночью с парнями в одной квартире!..
– Оля, верно? – Юра подошёл совсем незаметно, и Лёка чуть не подавилась своим языком. – Не ругайся на Женю, пожалуйста. Я еще после концерта просил, чтобы она меня с тобой познакомила. И на репетиции, думал, поговорим, а ты совсем рано убежала. Если ты не против, мы могли бы пообщаться вживую. Хоть немного.
Лёка до того испугалась, что только крикнула на Женьку: «Дура!» и умчалась во вторую комнату.
Настроение ужасно испортилось. «Ну, ясное же дело, что я не могла ему понравиться» – бормотала себе под нос Лёка. «Тогда зачем. Зачем он пришёл, что он хочет?!»
Еще и папа опять не отвечает… Он пропал когда Лёке не было и года, а потом вдруг вынырнул, решил познакомиться с дочерью. Они обменялись номерами, он пару раз звал ее в гости, к новой семье, а потом вот началось вот это. Тотальный игнор. Пустота. Впрочем, как и всю предыдущую Лёкину жизнь, но она уже успела понадеяться. Главной мечтой Лёки сделалось получить золотую медаль в одиннадцатом классе, позвать папу на выпускной – мама там ясное дело и так будет – и сделать хоть одну фотографию. Чтобы все трое, все как будто бы даже рады, все как будто немного даже семья. От ощущения, что мечта ее безвозвратно от нее ускользает, Лёка вдруг горько заплакала. Еще и мальчики эти… Господи, ну что скажет мама, когда узнает, как перед ней оправдаться…