Люди сорок девятого
Шрифт:
– Целый день у них есть...
– скрипел его голос, пока он, опираясь на свою палку, быстро перемещался по комнате, что должно было символизировать его крайнее раздражение. Борода старика воинственно тряслась.
– Так нет же! Весь Божий день где-то шляются, а ночью - толпа набегает, когда порядочные люди в кроватях давно и только мусор всякий, прости Господи, по улицам болтается.
Понимая желание старика как можно скорее выпроводить нежданного гостя, Морган пропустил его гневные тирады мимо своих ушей, заранее зная, что все они в конечном итоге неизбежно сведутся к одному.
– Вот когда несчастного старика бессонница донимает, хоть бы один из вас, оболтусов молодых, появился! Вам-то все одно - всю ночь гулять можете, а спите когда угодно!
Он на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание, с размаху опустился на стул, и именно в этот момент Морган сунул ему в руку письмо вместе с остатками мелочи, которую торопливо наскреб, вывернув карманы брюк. Когда все необходимое было сделано, Джуннайт собрался уходить. "Прямо отсюда пойду в конюшню и уеду из этого паршивого городишки со всеми его проблемами. К рассвету я буду уже достаточно далеко, - думал он.
– Это не моя война. Я и так слишком долго здесь задержался".
– Извините, что пришел так поздно, - сказал он, отступая к двери.
– Не смею далее занимать ваше время
– Проваливай, проваливай!
– буркнул Беннингтон себе под нос, сбросив письмо в прислоненный к стене мешок, до половины заполненный готовой к отправке корреспонденцией. А потом, шумно втянув в себя воздух, старик вскочил со стула и заковылял к окну.
– Смотри-ка!
– мгновенно забыв об эликсире от бессонницы, бодро воскликнул он, присаживаясь на тумбу у стены и выглядывая на улицу, прижавшись щекой к стеклу.
– Горит что-то...
– Да?
– переспросил машинально Морган, задержавшись в дверях, мыслями он был уже на тропе на Запад.
– Да, да! Еще как горит!
– радостно воскликнул дедушка и, вытянув откуда-то армейский бинокль, стал наводить его на резкость. Оконное стекло мешало ему, и в конце концов он стянул со спинки ближайшего стула шотландский плед в крупную клетку и, завернувшись в него, распахнул окно настежь.
– Кажется, лавка Черрингтонов полыхает, - гордо объявил Беннингтон наконец.
– Как будто там все керосином залито - пламя раза в два выше крыши.
Морган уже не слышал; он мчался, не глядя под ноги, со всей возможной скоростью, и плотно слежавшийся снег стонал под его сапогами со смещенным на скошенный каблук центром тяжести, так удобно входящими в стремя, но абсолютно не пригодными для бега.
Впереди страшным обугленным призраком возвышалась лавка, объятая жадно ревущим пламенем, отражающимся рыжими бликами в подтаивающем от нестерпимого жара льду.
Добежав, Джуннайт застыл в оцепенении, кусая губы от бессилия перед бушующей стихией, выбрасывающей в темноту небес охапки кровавых звезд. Гудя, огонь взмывал ввысь, потом вдруг опадал, собираясь с силами, а затем снова со свистом вырывался из окон и почерневшей трубы. Заворожено наблюдая за силами, неподвластными ему, Морган сжимал кулаки так, что ногти вонзались в ладони, оставляя на них короткие алые полоски, но отвести взгляд он не мог, потому что помнил, как сам помогал отцу поливать водой раскаленную крышу дома, осажденного лесным пожаром - это было больше двадцати лет назад в Калифорнии, и ему было девять... А может, меньше. Темная фигура метнулась в сторону на светящемся ярко-желтом фоне, Морган поймал это движение краешком глаза и мгновенно вернулся к реальности, услышав резкий крик:
– Мама! Ну почему ты просто стоишь?
Обернувшись, он увидел старшую дочь миссис Черрингтон. Практически все горожане осторожно выглядывали из окон, но никто не помог Жаклин, ведром зачерпывающей снег и кидающей его в жадную огненную пасть. Все ее усилия были напрасны: снаружи притушить огонь удавалось, но лишь на время, а внутри температура была настолько высока, что вся влага мгновенно испарялась. Снежные наносы вокруг домов мешали огню распространиться, да и ближайшие располагались на приличном расстоянии от лавки с обеих сторон, и Моргану вдруг пришла в голову мысль, что будь сейчас лето, эти люди не смотрели
– Не стоит, Жаклин. Хватит, - раздался вдруг немного дрожащий от напряжения, но сильный голос и, отведя глаза от лавки, Морган увидел застывшее лицо миссис Черрингтон. Она стояла в отсветах пламени в своем платье, перекрашенном в черный цвет краской домашнего приготовления, и безучастно глядела на огонь, пожирающий ее мечты, надежды на будущее, планы, выстроенные вместе с мужем, саму возможность пережить эту зиму, наконец. Миссис Черрингтон не могла рассчитывать на помощь в этом городе, но по ее лицу и гордо расправленным плечам, Морган внезапно понял, что она борец по природе и не сдастся до самого конца, хотя никогда и ничего не попросит больше ни у одного человека. Глаза ее были не пусты, но непроницаемы, навсегда скрыв ее страдания, отчаяние и боль от всего мира. Младшие дети цеплялись за ее юбку: Мари спрятала лицо в складках мягкой ткани, лишь иногда отваживаясь взглянуть на извивающихся кольцами огненных драконов, о которых говорилось в сказках, но тут же жмурилась. Папа, конечно, победил бы ревущих чудищ, как рыцарь на картинке в книге, но он почему-то не приходил уже несколько дней, наверное, уехал по делам в Денвер... Человек, остановившийся в их доме, мог бы помочь, но и его давно не было видно. Люсьен равнодушно глядел на пожар, он сосал большой палец и вздрагивал, часто дыша, будто в астматическом припадке. Жаклин, опустив ведро, с тяжелым вздохом подошла к матери и, молча пройдя мимо с опущенной головой, побрела домой; миссис Черрингтон с младшими детьми пошла следом. Ярость и боль наполнили все существо Моргана, и он огляделся ища, на чем бы сорвать свою злость. В этот момент раздался жуткий треск, и крыша лавки рухнула, взметнув пламя высоко вверх, вперемешку с тучами мерцающих искр, мгновенно разметанных ветром. Шаги маршалла, вероятно, заглушил вой разбушевавшейся стихии, но Морган, не раздумывая, откуда взялся этот мужчина, сразу перешел в наступление:
– Что, маршалл, решил поглазеть на дела своих подельников? Любуешься, да?
Служитель закона пожал плечами, но его рост, казалось, уменьшился.
– Это случайный пожар, - сказал он немного неуверенно.
– Мне, да и, я уверен, всему городу жалко семью Черрингтонов, но это обыкновенный несчастный случай. Керосиновая лампа, забытая в лавке, перевернулась...
– Да уж, конечно, - Морган едва сдерживался, чтобы не пристрелить этого человека на месте. Свой револьвер и оружие Чета он зарядил по дороге к почте и теперь, когда странное стремление к смерти было побеждено, ему приходилось держать себя в руках.
– Конечно, - его голос был полон издевки.
– Лампы всегда переворачиваются без видимых причин... Нет, сэр, даже от дюжины ламп дома не сгорают, как спички, если, конечно, их не облить виски, да керосином внутри и снаружи. Советую твоим дружкам быть впредь поосторожнее и начинать пожитки паковать.
– Отстань от него, он всего лишь марионетка, - перекрыл гул пламени голос Линдейла, а затем он сам появился из темноты, припадая на раненую ногу и опираясь на плечо Алисы. Широкая улыбка поползла по лицу Моргана, когда он, забыв о маршалле, двинулся к новому противнику.
– Ты очень хорошо смотрелся там, у стены, с этой своей улыбочкой, - сказал Морган.
– Хотелось бы мне взглянуть на пулю, отправившую мистера Черрингтона на небеса. Мне кажется, она замечательно подойдет к "Рут-и-маклахану" 69 года выпуска.
– Я не вижу смысла в этом убийстве, - возразил Линдейл с вежливой улыбкой, отстраняя Алису движением руки.
– Не вижу выгоды для себя, если быть точным.
– Ну...
– Морган пошире расставил ноги и качнулся на каблуках.
– В схватке титанов часто гибнут невиновные, и, возможно, некий владелец борделя слишком переусердствовал в стремлении угодить своим хозяевам. Такие люди могут раздавить сотню мистеров Черрингтонов, на пути к цели и не заметят этого, поглощенные более важными делами.