Люди сороковых годов
Шрифт:
И когда в июне 1942 года я стал разыскивать своих старых друзей гвардейцев Катукова, то их след отыскался опять-таки на центральном участке - на Брянском фронте. Теперь Катуков командовал уже танковым корпусом{27}.
Конечно, в то время мы, военные корреспонденты, не были допущены к тайнам штабов и не знали, что кроется за внезапными перебросками дивизий, корпусов и армий с одного фронта на другой. Но мы рассуждали так: если на Брянский фронт перебрасывают отборные части, - катуковцев считали одним из поистине отборных соединений!
– значит, здесь ожидается что-то важное и серьезное. И эти, может быть, несколько наивные корреспондентские рассуждения оказались близкими к истине:
Перед лицом войск Брянского фронта стояла также сильная группировка гитлеровских войск - до 20 дивизий, стрелковых и танковых, 2-я танковая и 2-я полевая армии. Южнее располагались 4-я танковая и 6-я полевая армии Гитлера, которым было суждено, полгода спустя, обрести свой позорный и страшный конец у стен Сталинграда, и много других немецких войск.
В совершенно секретной директиве № 41 Гитлер предписывал своим генералам "сосредоточить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожить противника западнее реки Дон и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет".
Но тогда, повторяю, не только мы, военные корреспонденты, но и генералы, силившиеся проникнуть в замыслы врага, многого не знали и о многом могли лишь строить предположения. На ум невольно приходило, что здесь, в центре гигантского фронта, можно было ждать ударов вермахта в двух направлениях - на Москву и на Воронеж. И полторы с лишним тысячи танков, предоставленные в распоряжение Брянского фронта к июню 1942 года, должны были явиться бронированным кулаком, который (будь проявлены должная оперативность и маневренность!) должен был бы сокрушить гитлеровские войска, сунься только они вперед.
В гитлеровском генеральном штабе после поражения, которое потерпел вермахт под Москвой, поняли, какой грозной силой является Красная Армия. Вот почему, готовя в обстановке полнейшей секретности новую военную кампанию, немецкое командование стягивало для нанесения удара все силы, какие только оно могло собрать в Западной и Центральной Европе, включая войска своих сателлитов. В состав мощной армейской группы "Вейхс", нацеленной от Курска на Воронеж, была включена, например, наряду со 2-й полевой и 4-й танковой немецкими армиями, 2-я венгерская армия...
Так выглядела расстановка сил на Брянском фронте, куда я направился 15 июня в поисках старых друзей-гвардейцев. Мы выехали поздним вечером целой компанией на прикрытом пыльным брезентовым шатром тряском грузовике, который был предоставлен в распоряжение военного корреспондента "Красной звезды", старого комсомольского работника Васи Коротеева. По тем временам обладание такой машиной считалось среди военных корреспондентов величайшим счастьем, и Вася с гордостью именовал ее своей "передвижной штаб-квартирой" - под полотняным шатром стояла изломанная кровать с ржавой продавленной сеткой,
Ехали мы весело, хотя ночная езда по разбитому военному шоссе отнюдь не была комфортабельной. Молодые поэты спели все песни из репертуара Литературного института, в котором оба учились перед войной, военкоры делились воспоминаниями о веселых и страшных фронтовых историях. Промелькнула тихая ночная Тула, вся в баррикадах, с силуэтами полуразбитых домов. Где-то в маленьком городке остановились поспать на два часа запомнилась мертвая улица со звонкими соловьями в заброшенных садах и зеленой травой в щелях между булыжниками, по которым давно никто не ездил. И еще: из репродуктора голос диктора, читавшего военную сводку Информбюро, в пустом полуразрушенном доме.
И снова тряска в грузовике, ныряющем по ухабам военной дороги. Мы проехали многие-многие километры по освобожденной минувшей зимой, изувеченной, изуродованной снарядами и бомбами земле, пока добрались до Ельца - города, чудом уцелевшего в этой военной кутерьме, с его кинотеатрами, киосками, торгующими газированной водой и мороженым, с монастырем и тюрьмой, у стен которой зимой кипел жестокий бой.
Командный пункт фронта мы нашли, конечно, не в городе, а в маленькой деревушке среди лесов и садов. Здесь жили нервной, настороженной жизнью в ожидании каких-то уже близких, грозных событий. Но корреспондентам пока делать было нечего, и они коротали свое время, расхаживая от хаты оперативного отдела штаба, где им отпускали скудный паек новостей о боях местного значения за населенный пункт Н. или за безымянную высоту, до хаты военного телеграфа, а отсюда до столовой военторга.
В поисках своих друзей-танкистов я то и дело увязывался за офицерами с изображением маленького танка в петличках, но всякий раз терпел неудачу все разводили руками и вежливо улыбались, делая вид, что им ничего неизвестно. Можно было подумать, что танковых частей вообще на фронте нет и в помине. И вдруг совершенно случайно в Ельце я напал на след большого танкистского штаба. Это были не катуковцы, нет, здесь пахло чем-то еще большим, чем танковый корпус. Да, черт побери, это была танковая армия! 5-я танковая армия генерала Лизюкова. Но штаб ее быстро свертывался и куда-то переезжал: интенданты при мне вели разговор о горючем и сухом пайке. К тому же ночью мы слышали, как танки проходили по городу.
Ловлю на ходу генерала. Короткий, вежливый, но откровенно нетерпеливый разговор. Лизюков явно недоволен тем, что его нашли корреспонденты.
– Статью "Искусство побеждать"? Для "Комсомольской правды"? Но об этом должны писать полководцы.
– Вероятно, именно поэтому меня направили к вам...
– Сожалею, но сейчас очень занят.
– Будете ли вы здесь ночью?..
– Нет.
– Не скажете ли вы, где Катуков?..
– Нет.
– Давно ли вы его видели?..
– Вчера.
– Где же мне узнать, где Катуков?..
– У компетентных лиц.
Несколько вежливых фраз в утешение корреспонденту, который так ничего и не добился, и генерал садится в автомашину.
В тот вечер в штабе мне рассказали по секрету, что армию Лизюкова, основную ударную силу которой составляли 2-й и 11-й танковые корпуса, Ставка бережет для каких-то больших дел. "Идет большая игра нервов, сказал мне знакомый офицер.
– Тысячи танков с обеих сторон бродят вдоль фронта, концентрируясь то здесь, то там. Кто кого перехитрит и застанет врасплох? Это как в шахматах. Только исход игры совсем другой: гораздо значимее и, если хотите, зловещее..."