Люди тут у нас
Шрифт:
— А что, эти дети тут живут? — спросила принцесса у Дори, имея в виду нас.
Дори в смятении кивнула.
— Мне показалось, — продолжила принцесса несколько свысока, — что тут у нас отчего-то совсем не встретишь развитых детей. — Она слегка пожала плечами и ушла, так ни разу не удостоив нас взглядом.
Только после этого Дори призналась нам, что принцесса занимала дом по соседству с ними все то время, пока Кавамата жили в Америке. Каждый вечер к ее дому подкатывали «роллс-ройсы» и «ягуары», и звук вылетающих при откупорке шампанского пробок был слышен даже на улице.
—
— Я узнавала у нее, как отравить человека так, чтобы никто не догадался, кто это сделал.
Если верить Дори, в Америке ходили упорные слухи о том, что на заднем дворе принцессиного дома в Калифорнии закопано как минимум десяток трупов. Тем не менее принцесса сказала Дори, что давно встала на праведный путь и никого в нашем городке убивать не собирается.
— А ты, что ли, хочешь кого-то убить?
— Ага. — Дори засмеялась. — Двух человек бы точно убила.
Много лет спустя серийный убийца отравил десятки людей по всей Японии. Принцесса к тому времени уже давным-давно умерла, но Дори была жива и здорова. Это случилось в тот урожайный год, когда ветви фруктовых деревьев в саду семьи Кавамата гнулись под тяжестью плодов почти до земли.
Белый голубь
Старшая сестра Канаэ-тян во время школьной экскурсии подобрала что-то странное.
Это была не большая поездка, а маленькая экскурсия. Даже не надо было ехать на автобусе. Просто вышли из школы и пошли на северо-восток, откуда начинался подъем на гору Огондзан, что значит «Золотая гора». А оттуда — вверх по горной тропе. Гора эта невысокая — всего триста метров. От школы до ее подножия — где-то час ходьбы. От подножия до вершины — еще полтора часа.
У старшей сестры Канаэ-тян в классе не было ни одного друга. Все дети шли группками, распевая песни, болтая и смеясь, бегая друг за другом и получая нагоняй от учителя. И только сестра Канаэ-тян шла сама по себе, хмуро уткнувшись взглядом себе под ноги.
— Иди к нам! Вместе веселее! — в который раз до нее донесся обращенный к ней (по просьбе учителя) бодрый голосок старосты Ямагами.
Но она с испуганным видом замотала головой. Старосты хватило на семнадцать попыток, после чего сестру Канаэ-тян оставили в покое.
А все дело в том, что прошлой ночью ей приснился вещий сон. В этом сне была маленькая старушка и превосходивший ее по размерам раз в десять старик. Старик пытался раздавить старушку ногой, но она каждый раз проворно ускользала, при этом высоко подпрыгивая и паря в воздухе. Наконец в полном изнеможении старик опустился на землю. И тогда, не мешкая ни секунды, старушка взяла тонкую-претонкую иголочку и ткнула ею старика в самое уязвимое место, так что он чуть не умер.
— Жизнь в браке — это прекрасно! В любой момент можно вот так вот взять и сделать друг другу очень больно, — произнесла старушка.
Эта пожилая пара уже давным-давно отметила пятидесятую годовщину свадьбы и преодолела большую часть своего совместного жизненного пути от «они жили долго» до «умерли в один день». И все же они всегда были настороже
Раненный иголкой старик открыл рот и начал выдувать большой пузырь. Этот пузырь, похожий на мыльный, все раздувался и раздувался, пока сестра Канаэ-тян не увидела в нем картину, предвещавшую ей, что на горе Огондзан она найдет и подберет что-то очень странное. Но если кто-то заметит, как она это подбирает, она не сможет владеть этим безраздельно, поэтому сестра Канаэ-тян и не отзывалась на призывы старосты Ямагами.
Когда они добрались до вершины, подошло время обеда, и все достали свои коробочки с обэнто. Канаэ-тян сыграла с сестрой злую шутку и тайком подменила содержимое коробочки, положив туда вместо куриного филе во фритюре, кусочка омлета и рисовых колобков вонючие ферментированные бобы натто с горчицей. Сестра заметила это почти сразу, как вышла из дома, едва добравшись до первого перекрестка на пути в школу, но ей было совершенно все равно: она хотела как можно скорее начать поиски той странной вещи, которая явилась ей в вещем сне. Она оставила обедающих одноклассников и углубилась в лес по звериной тропе.
В какой-то момент тропа закончилась. Вокруг царил полумрак. И тут она заметила впереди мягкое сияние. Казалось, оно идет из бамбуковой рощи.
«Что? Мне хотят подсунуть лунную принцессу Кагуя? Да она мне на фиг не нужна», — возмутилась сестра Канаэ-тян.
Приглядевшись, она, однако, увидела, что свет идет не от бамбука, а от длинного мягкого стебля, внешне напоминающего садовый шланг. Она вырвала стебель из земли и разломила его пополам. Из разлома появилось нечто дурно пахнущее, белое, напоминающее очертаниями голубя. Но оно не было птицей, как не было оно ни божеством, ни демоном — просто какое-то вонючее голубеобразное существо. Сестра Канаэ-тян достала свою коробочку обэнто, вывалила на землю бобы и вместо них положила это дурно пахнущее нечто.
На обратном пути в школу сестра Канаэ-тян снова шла в полном одиночестве, и ее одноклассники теперь уже намеренно старались к ней не приближаться, так плохо от нее пахло. Вернувшись домой, она открыла коробочку, и вонючее голубеобразное принялось порхать по ее комнате. Было ясно, что если Канаэ-тян его обнаружит, то сразу выкинет, поэтому сестра решила хранить свою находку в коробочке. Более того, она решила не расставаться с коробочкой и везде носила ее с собой — брала ее в школу, на прогулку, в кино, и дома тоже была с ней неразлучна.
Со временем белое голубеобразное нечто начало расти. Когда оно перестало помещаться в коробочку обэнто, сестра Канаэ-тян стала выпускать его на свежий воздух. Оно всегда возвращалось и тихонько стучалось в окно, пока она не впускала его в комнату.
Взрослея, странное нечто меняло цвет и форму: из белого голубя оно превратилось в гигантского зеленого кузнечика, а потом — неожиданно — в человекоподобное существо. Оно продолжало дурно пахнуть, но, когда сестра Канаэ-тян одевала его, в одежде оно становилось похоже на мальчика примерно ее возраста.