Люди в красном. Божественные двигатели
Шрифт:
АП
Ну вот, уже что-то есть! Вот е-мейл от следующей персоны в моем списке.
Дорогой Анон-Писатель!
Ваше письмо меня весьма заинтриговало. Собственно, да, есть некоторые пересечения между тем, что происходит в моих книгах, и тем, что происходит в моей реальной жизни. Осмотрительная двусмысленность, с которой вы формулируете ваш вопрос, заставляет меня предположить, что вы, возможно, столкнулись с тем же самым.
Как выяснилось, я завтра прилетаю в Л.А., чтобы обсудить с моим агентом фильм, который
С уважением,
ХХХХХХХХ ХХХХХХХХ.
Итак, вот это-то звучит многообещающе! Теперь мне самое главное — не взорваться от нетерпения в ближайшие 24 часа (или сколько там). К счастью, у меня завтра совещания весь день. И да, я действительно сказал «к счастью» — чем больше совещаний мне нужно отсидеть на работе, тем меньше меня спрашивают, как там дела со сценариями, над которыми я как бы должен работать. Держаться становится все труднее. Я, правда, предложил одному из штатных сценаристов объединиться для работы над сценарием, пусть он придумает план сюжета и набросает первый черновик. Я могу его заставить набросать черновик, потому что я выше по должности. И я могу сделать это без чувства вины, потому что он должен мне денег. Что ставит меня перед вопросом о моем моральном облике. Но в настоящий момент не то, чтоб у меня были варианты.
Очень надеюсь, что писатель, с кем я встречаюсь завтра, подскажет что-нибудь полезное. А пока мне остаются совещания и эксплуатация подчиненных.
АП
Ну ладно. Встретился я. Это была Дэнис Хоган. И, чтоб описать нашу «беседу» я воспользуюсь привычным форматом.
ИНТЕРЬЕР: КОФЕЙНЯ — СТОЛИК В УГЛУ — ДЕНЬ
За столиком — в руках кофе, на столе остатки пирожных — сидят двое. Это АНОН-ПИСАТЕЛЬ и ДЭНИС ХОГАН. Они пробеседовали уже примерно час — АНОН-ПИСАТЕЛЬ в деталях описывал ДЭНИС свой кризис.
ДЭНИС: Вы и правда поставили себя в весьма интересную ситуацию.
АНОН-ПИСАТЕЛЬ: Я бы не сказал «интересная». Я бы сказал «эпический трындец».
ДЭНИС: Да, можно и так выразиться.
АП: Но с вами же тоже такое случалось, верно? Когда вы пишите про героев в ваших книгах, они постоянно с вами спорят, игнорируют то, как вы считаете нужным разворачивать сюжет, сбегают и поступаю по-своему. Это ведь ваша фирменная фишка.
ДЭНИС: (мягко) Ну, думаю, нам стоит поточнее определиться с терминами.
АП: (отшатывается) Определиться с терминами? Это звучит как перефразированное «Нет, со мной на самом деле такого не случалось, ты, полный, полный псих»
ДЭНИС: (сраженная) АП, могу я говорить с вами честно?
АП: Учитывая, сколько всего я вам излил за последний час? Да уж, будьте добры.
ДЭНИС: Я тут, потому что я читаю ваш блог.
АП: Я не веду никакого блога.
ДЭНИС: От вашего настоящего имени — нет. Но вы ведете блог как Анон-Писатель.
АП: (сраженный). Ой. Ой, ё!
ДЭНИС: (поднимая ладони вверх) Расслабьтесь, я тут не затем, чтоб
АП: Твою мать! (Встает, размышляет о том, чтоб уйти, колеблется некоторое время, садится обратно) Как вы его нашли?
ДЭНИС: Как все самовлюбленные люди находят что-то в Интернете. У меня настроено гугловское извещение об упоминании моего имени.
АП: (вцепляется руками в волосы): Гребаный Гугл, блин.
ДЭНИС: Я думала, это какая-то статья про писателей, которые разрушают «четвертую стену», и пошла по ссылке, а потом увидела, про что вы пишете на самом деле, и подписалась на рассылку. Я знала, что вы свяжетесь со мной еще до того, как вы отправили письмо.
АП: Вы в городе не затем, чтобы встретиться с вашим агентом.
ДЭНИС: Ну, да. Я с ним пообедала сегодня, и мы действительно обсудили эту затею с «Парамаунт». Но я позвонила ему и сказала ему, что буду в городе, после того, как получила ваше сообщение. Не переживайте, я говорила ему, почему еще я здесь.
АП: Итак, на самом деле ваши персонажи не оживают и не разговаривают с вами.
ДЭНИС: Если не считать того, что обычно подразумевают писатели насчет оживания героев, — нет.
АП: Отличненько. (опять встает) Благодарю за бесполезную трату моего времени. Было приятно познакомиться.
ДЭНИС: Но у нас с вами есть кое-что общее.
АП: Кроме зря потраченного дня?
ДЭНИС: (раздраженно) Слушайте, я здесь не поближе познакомиться с экспонатом кунсткамеры. У меня для этого уже есть первый муж. Я прилетела сюда, потому что думаю, что понимаю вашу ситуацию. У меня тоже был творческий кризис. И серьезный.
АП: Насколько серьезный?
ДЭНИС: Больше года. Достаточно серьезно для вас?
АП: Может быть.
ДЭНИС: Я думаю, что могу помочь вам с вашим. Потому что, независимо от того, верю ли я в то, что ваши герои по-настоящему реальны, я думаю, мой собственный творческий кризис был весьма похож на ваш.
АП: Если вы не верите в том, что я говорю, не понимаю, каким образом ваша ситуация может походить на мою.
ДЭНИС: Мы оба боялись что-то делать с нашими персонажами.
АП: (садясь обратно, осторожно) Продолжайте.
ДЭНИС: Какова бы ни была причина, вы боитесь убить своих героев или причинить им боль, и это вас останавливает. У меня были персонажи, которых я никак не могла заставить сделать что-то решающее. Я заталкивала их в тяжелую ситуацию, но когда дело доходило до того, что они должны спустить курок — я никогда не давала им этого сделать. Я изобретала все эти способы, чтобы вытащить их из ямы, в которую заталкивала их главами. И ни к чему хорошему это не привело. В итоге меня полностью парализовало. Я просто не могла писать.
АП: Но это у вас…
ДЭНИС: (поднимая руку) Погодите, я еще не закончила. В конце концов я однажды сидела перед ноутом, так ничего и не делая с персонажами, и вдруг напечатала, как один из них поворачивается ко мне, автору, и говорит: «Да может, ты, нахрен, определишься уже? Нет? Ладно. Тогда я сам». И он сделал то, чего я не ожидала — и даже не хотела от него — и, когда он это сделала, будто огромный поток возможностей снес плотину творческого кризиса. Мой персонаж сделал то, что я боялась сделать с ним.