Людоед на первом этаже
Шрифт:
Джонни и Дуглас единодушно оглянулись – посмотреть, как далеко их машина. Она стояла в двадцати ярдах. Проход между ними и ею был перекрыт выходящими из земли и угрожающе надвигающимися на них мотоциклистами.
– Мне не нравится, как это выглядит, - сказал Дуглас. – И не говори, что это моя вина. Я знаю.
Ближайший к ним человек выбрался из земли и встряхнулся. От его кожаной одежды разлетелись камешки, и мальчиков забрызгало грязью. Он осторожно вытянул ботинок из остатков гравия и шагнул к ним.
– , , ? – вопросил он Дугласа.
– Прошу прощения. Я не понимаю, - ответил Дуглас.
Человек
– , !
По тому, как отреагировали остальные, становилось ясно: что бы ни значили его слова, для Джонни и Дугласа они не значили ничего хорошего. Все они одарили мальчиков самыми неприятными пустыми взглядами и подошли ближе.
– , , - сказал один.
А другой, который еще только наполовину появился из земли, добавил:
– .
Ни одно из этих высказываний не прозвучало доброжелательно. Джонни в отчаянии обвел взглядом ту часть стоянки, которую мог разглядеть между приближающимися кожаными костюмами. И не обнаружил ничего, кроме машин – рядов запертых, безмолвных и пустых машин. В поле зрения не было ни души.
– Встаем спина к спине, - сказал Дуглас. – Используй швабру.
Джонни немедленно обошел Дугласа и прислонился к его спине. Он держал крышку от мусорного ведра как настоящий щит и зажал швабру подмышкой так, чтобы ее палка была направлена на круг угрожающих мотоциклистов. За спиной он слышал грохот клубничного мыла, болтающегося в мусорном ведре, которое Дуглас поднял вместо щита, нацелившись метлой. Джонни порадовался, что имеет дело с такой высокой спиной, как у Дугласа. Если бы это была спина Каспара или Малколма, он нервничал бы гораздо больше.
Впрочем, их попытки защищаться нисколько не впечатлили мотоциклистов. Некоторые весело рассмеялись, и один сказал:
– , ?
Что явно являлось каким-то саркастичным замечанием. Остальные засмеялись. Затем первый произнес:
– , .
И они сжали круг. Швабру Джонни схватили и начали выкручивать, и он отчаянно повис на ней. Позади него прижавшийся к нему спиной Дуглас повис на метле. Еще несколько мотоциклистов лениво и бесшумно подобрались с боков.
– Помогите! – закричал Джонни.
Тяжело ступая под весом громадной картонной коробки, Людоед ошибся и повел остальных по соседнему проходу. Подойдя к его концу, он встал на цыпочки, высматривая нужное направление.
– Извините, - сказал он. – Нам туда. Что происходит в том проходе?
Каспар поставил свою коробку на подходящий капот и встал на бампер, чтобы посмотреть.
– Выглядят словно Ангелы Ада [8] , - сказал он.
– Действительно, - согласился Людоед. – Возможно, стоит подождать, пока они уйдут.
8
Один из крупнейших мотоклубов, имеющих филиалы по всему миру. Правоохранительные органы ряда стран называют клуб «бандой мотоциклистов» и обвиняют в торговле наркотиками, рэкете, торговле краденным, насилии, убийствах. Члены клуба утверждают, что являются мирными энтузиастами мотоциклов, объединившимися для
Но в этот момент из центра массы тел в черной коже донесся крик Джонни о помощи. Потом закричал и Дуглас. Каспар поспешно подобрал свою коробку, и они четверо пробрались между машин так быстро, как могли, пока не вышли в нужный проход к машине Людоеда. За ним, рядом с оградой стоянки разгоралась битва. Оттуда доносились лязг и восклицания.
– Какие они ужасные! – сказала Гвинни. – Что будем делать?
– Это точно не Ангелы Ада, - сказал Малколм.
– Это то вещество, которое разлил Дуглас. Смотрите.
И они увидели, как последний мотоциклист вырастает и выбирается из земли, явно спеша присоединиться к остальным.
– Как оно называлось? – спросил Людоед.
– «Dens Drac.», - ответил Каспар. – Пойдемте.
– Оставайтесь на месте, - велел Людоед. – Все. Мы, скорее всего, не сможем справиться с таким количеством.
К их злости, он поставил коробку на капот машины и спокойно принялся перебирать ее содержимое, достав банку сардин.
– Но как же Джонни и Дуглас? – спросила Гвинни, пританцовывая от беспокойства.
– Что вы делаете? – спросил Каспар.
– Надеюсь, что старый трюк по-прежнему работает, - ответил Людоед и с бешеной силой швырнул сардины в защитный шлем, покачивающийся в центре драки.
Шлем немедленно повернулся. Его хозяин набросился на ближайшего к нему человека, явно думая, что это он его ударил.
– О, понимаю! – воскликнул Малколм и достал из своей коробки банку персиков.
– Не персики! – остановил его Людоед. – Я их люблю. Только сардины и консервированная фасоль.
Он распределил метательные снаряды. Каспар взвесил на ладони банку фасоли, нашел вес приятным и швырнул ее в толпу. Они с Малколмом засчитали себе меткие удары прямо по защитным шлемам, и еще один – Людоеду. Каждый человек, в которого они попадали, немедленно поворачивался к соседу. В считанные секунды вся толпа уже яростно дралась между собой. Кружились руки и ноги в черной коже. Раздавались яростные крики на странном языке. Гвинни усугубила неразбериху, когда промахнулась консервированной фасолью и с громким лязгом попала в мусорное ведро.
Людоед бросил Каспару ключи:
– Забирайтесь в машину вместе с продуктами. Оставь дверь открытой для нас.
Он бросился к колотящим друг друга мотоциклистам, принялся прокладывать себе путь между ними и почти сразу же полностью исчез. Гвинни в отчаянии выкручивала руки и больше ни о чем не могла думать. Малколму пришлось затолкнуть ее в машину.
Они поспешно загружали коробки, когда Людоед снова вынырнул из драки, таща Джонни и Дугласа. Оба были бледными и потрепанными, но по-прежнему держали метлу, швабру и обе части мусорного ведра. Банка Гвинни вместе с клубничным мылом оглушительно грохотала, болтаясь в ведре. Тяжело дыша, они добрались до машины, и Людоед зашвырнул их внутрь. Никто не понял, как они оказались в машине, но как-то оказались, и Людоед плюхнулся на водительское сиденье и завел двигатель. К этому времени мотоциклисты кучей катались по земле, колотя, пиная и даже кусая друг друга.